Как сложатся нефтяные пазлы?

Как сложатся нефтяные пазлы?

Новости из Узбекистана в последние месяцы активно обсуждаются в прессе СНГ:  и это не утверждение ТВ-программы «Ахборот», а приятная реальность. Инициативы  внутри страны призваны создать государство с мощной экономикой и развитым гражданским обществом. Именно об этой сфере, о сфере гражданского общества шел разговор 30 марта, когда президент Ш. Мирзиёев предложил изменить формат вещания национального ТВ, в том числе и новостной программы «Ахборот». Очевидно, появятся новые рубрики, новые сюжеты. Например – журналистское расследование, которое в прежние годы было одним из самых популярных на нашем телевидении. Стремясь не отстать от тренда, Anhor.uz тоже решил продолжить свои изыскания в сферах, самых востребованных читающей аудиторией. На мой взгляд, это сфера «нефтянки» (бензин у нас минимум в 2 раза дороже, чем в соседних странах) и сфера безопасности (регион Центральной Азии аналитики хором называют «горячим»). Сегодня поговорим о нефти…

Когда президент Ш. Мирзиёев назвал свой визит в Астану историческим, он четко обозначил его место в истории взаимоотношений не только двух соседних стран, но и в масштабе СНГ. Теперь все приобретает истинный смысл, договоренности становятся не декларациями, а реальными программами, а цифры и показателями – не «нарисованными», а подлинными.

…В начале 90-х годов наша страна громко заявила о «нефтяной независимости». Специалисты, которые остались, весьма этому удивились. Добыча нефти –  ответственное дело (ответственность – перед потомками!),  с землей не шутят. И когда ради «высоких» цифр добычу стали  вести  по принципу «давай-давай», кончилось это вот так: в 1995 году мы добыли 7,6 млн. тонн нефти, в прошлом году (национальные данные не публикуются, приводим цифры «Обзора энергетики мира Бритиш Петролеум») – 1,5 млн. тонн. Потребность страны – 4 млн. тонн в год. Три наших нефтеперерабатывающих завода, построенные в расчете на «обещанную, запланированную» в «те» годы добычу 11 тыс. тонн нефти в год, недогружены, что по технологии ведет к преждевременному выходу оборудования из строя.

Если считать на баррели, то картина просто серьезная: как считает Бритиш Петролеум, сейчас мы имеем  кое-как 64 тыс. баррелей в сутки. А вот по прогнозу Fast Market Research (ведущий мировой аналитик) потребление топлива в 2022 году вырастет у нас до 156,6 тыс. баррелей в сутки…
Anhor.uz писал как-то о нефтепромыслах рядом, через границу – в Афганистане, разведанных советскими геологами как раз в расчете на переработку топлива в Узбекистане. Но, пока мы торговались, нефтепромыслы прикарманила китайская CNPK…

В 2017 году мы реально смотрим на мир. Да, нефть нам нужна. И ничего зазорного в этом нет. Можем купить, сколько надо: вот в прошлом году добыли 102 тонны золота, и пятый по счету золотодобывающий завод в Навои строим…

…Во время визита в Ташкент в марте главы Лукойла В. Алекперова много говорилось о пятилетнем контракте на закупки газа. Но вот о цене поставок сказано: «по формуле». Поскольку с ценой на свой газ мы уже не однажды «попадали», интересно – что за формула?  Связана ли она с нефтью? И вот что  выяснилось, что для нас пошли на беспрецедентные шаги…

 … Недавно консорциум Aral Sea Operating Co. объявил о своей ликвидации. При подписании соглашения срок деятельности консорциума определили в 35 лет. Прожил он всего 10. За годы этих  мучений вложено $200млн. (пробурено 6 скважин, средняя цена скважины – $8 млн.), треть из этих средств – от Лукойла.  Уже с 2011 года, когда проект покинула малайзийская Petronas, пошли слухи, что проект, мягко говоря, нерациональный. Специалисты Узбекнефтегаза всеми силами уговаривали остаться, но через 2 года ушла и корейская KNOC. Закономерный итог:  с земными недрами не шутят…

Но вот Лукойл в стране остался. Компания вложила в свои узбекистанские проекты  уже $5 млрд. и привязана теперь крепко. Только Кандымский проект – это $3млрд.  К тому же нефть и газ – это и «большая политика», а мы же стратегические партнеры с северным соседом. (Что не помешало Узбекистану в марте 2014 года, к общему удивлению, не поддержать Россию в ООН при голосовании по Крыму. В «благодарность» Россия списала нам в декабре того же года долг $865 млн. Что делать – «большая политика»… И мы об этом сейчас поговорим). Сегодня Лукойл намерен построить в Узбекистане 50 своих автозаправок (как помним, бензин у нас дорогой и бизнес обещает быть выгодным). Но  возить бензин сюда из России – себе дороже. Лукойл уже заключил контракт с двумя нашими нефтеперерабатывающими заводами на переработку своей нефти. Ура – ура, заводы будут загружены. Но как доставить «лукойловскую» нефть в Узбекистан?

И вот тут «по столу рассыпались пазлы»… Нефтяные. Мозаика из них складывается странная… Нефть  будет идти из Западной Сибири. Руководство «Узбекнефтегаза» в марте  сообщило: с казахами договорились, топливо пойдет  по нефтепроводу Омск-Павлодар-Чимкент. Ежегодно 1 млн. тонн, с перспективой до 5 млн. тонн. Все здорово, но вот Чимкент, как известно, на казахской территории. А как  дальше? Во времена Союза из Чимкента шла труба через весь Узбекистан даже до Чарджоу (качали ежегодно до 7млн. тонн). Ну, и мы пользовались. После объявления о «нефтяной независимости» трубу осушили, разобрали и продали на металлолом ( 200 км. труб! Вот кто-то подсуетился…).  Один из сотрудников ведомства сказал мне, что восстановить нефтепровод при «общем желании» можно. Лет 5 назад такое желание даже возникло, и на трассу завезли заглушки, фитинги и еще что там надо. Но на трубы денег никто не дал…

Между тем сейчас стало известно, что Лукойл решил транспортировать к нам пока только 200 тыс. тонн топлива в год. То есть радость стала сразу в 5 раз меньше. Топливо будут возить «наливом» через нефтяную эстакаду «Атасу» вблизи Чимкента. Казахские коллеги заверили Anhor.uz , что налить в цистерны 200 тыс. тонн для них – не проблема, «Атасу» это громадное предприятие, начальный пункт нефтепровода в Китай (962 км.), который качает до 10 млн. тонн в год.

Другая причина уменьшить количество нефти для нас – финансовая. Чтобы сбить цену «лукойловской» нефти, Узбекнефтегаз настоятельно предложил правительству России не брать с Лукойла вывозную (зкспортную) пошлину. Ведь если Лукойл не будет платить в российский бюджет пошлину за  проданную нефть (сегодня это $88 за тонну), он может пойти на меньшую цену за свое топливо. До сих пор доля топлива в российском экспорте в Узбекистан составляла 18%,  и все поставщики исправно делились с российским бюджетом.

И вот представьте: договорились! Нефть будет идти беспошлинно. В России учли «новые реалии» в Узбекистане. Учли настолько, что ради нас просверлили изрядную дырку в своем бюджете. Российские “Известия” написали 30 марта со ссылкой на Энергетический центр бизнес-школы “Сколково”, что ” при поставках 200 тыс. тонн нефти в год бюджет недополучит минимум $30 млн. ” И далее: “А то и до  несколькольких сот миллионов…” Конечно, тут не без прогнозов: “Зато, может быть, Узбекистан будет более благосклонен к ЕАЭС», – размышляет наш коллега из Москвы… 
 
Была еще одна головная боль, которую решали уже три страны вместе. Позволяя экспорт беспошлинной нефти в Узбекистан, Россия обязана была предоставить подобные преференции и другим покупателям своей нефти – таковы суровые правила ВТО, членом которой Россия является. Или всем, или никому… А это уже потери в миллиарды долларов. Так что придумали. Нефть можно ввозить в другую страну для переработки в бензин и т.д. и возвращать обратно себе же – тут ВТО не возражает. Это так наз. «толлинг». Так вот, часть уже переработанного у нас топлива уже в виде бензина будет переправляться обратно в Казахстан. Маленькая часть… Хозяин топлива, вроде бы , не сменился… И правила «толлинга» соблюдены, пусть чиновники ВТО попробуют придраться… Вот она, «большая политика»… Чего не сделаешь для стратегического партнера.
 

До встречи здесь же,
Юрий Черногаев.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.