Мифы об узбекском газе

В Узбекистане дефицит природного газа в сутки составляет 20 млн кубометров. Для решения проблемы глава государства поручил снизить объемы экспорта газа и добиться увеличения поставки газа для нужд населения в объеме 7-8 млн кубометров в сутки. В рамках заключенных контрактов на поставку газа в 2020 году в Китай планировалось экспортировать около 2−6 млрд кубометров газа, в Кыргызстан — около 60 млн кубометров, в Таджикистан — 200 млн кубометров. Правительством также было заявлено, что к 2025 году будут приняты меры по прекращению экспорта природного газа и его полной переработки внутри страны, а также расширению производства продукции с добавленной стоимостью.

Поскольку экспорт природного газа практически прекращен, в том числе в Россию, остается предположить, что в данном конкретном случае речь идет о пересмотре долей распределения добываемого природного газа совместными предприятиями, в частности, в рамках Соглашений о разделе продукции (СРП). Кстати, эти таинственные Соглашения о разделе продукции никто из непосвященных в глаза не видел и не может объективно оценить, насколько они соответствуют реальным интересам граждан Узбекистана. Команда Anhor.uz не смогла найти в открытом доступе эти данные.

Мифы отраслей энергетики

Миф первый – снижение экспорта природного газа может негативно отразиться на платежном балансе страны

По информации Министерства энергетики за январь-сентябрь 2019 года Узбекистан заработал свыше 2 млрд долларов за счет экспорта природного газа. В этом году этот показатель в 5,5 раза меньше – 366,3 млн долларов. В то же время только за последние четыре года в отраслях нефти и газа реализовано проектов на сумму 30,4 млрд долларов США, из которых минимум 30% были осуществлены за счет собственных средств страны (средства бюджета и госкомпаний). Иными словами, система энергетики Узбекистана, в отличие от соседей (Туркменистан, Казахстан, Азербайджан, Россия, Украина, Белоруссия) потребляет гораздо больше валютных средств, чем их зарабатывает.

Сюрприз для непосвященных в том, что иностранные предприятия, добывающие на территории Узбекистана, успешно продают ему его собственный газ. Так, в августе было объявлено, что «Лукойл» приостановил экспорт газа в Китай со своих проектов в Узбекистане из-за снижения спроса. Компания тут же договорилась с Узбекистаном перенаправить «излишний» газ на внутренний рынок Узбекистана, разумеется, по братским ценам. Понятно, что никто не собирается нам сообщать, по какой цене (по какой формуле) поставлялся газ в Китай и Россию и по какой цене перенаправляется теперь в Узбекистан газ из его же недр. Рискну предположить, что цена намного выше, чем та, по которой предприятия АО «Узбекнефтегаз» поставляют его узбекским потребителям.

Второй миф – это вклад отраслей энергетики в финансовый потенциал страны в виде поступлений от налогов. Министерство финансов недавно опубликовало любопытную инфографику о доле крупных налогоплательщиков в общих поступлениях в бюджет страны. Среди 20 крупнейших налогоплательщиков есть 10 предприятий системы энергетики, которые в совокупности дают 16% от общих поступлений в государственный бюджет. Два горных комбината Узбекистана дают половину поступлений от всех предприятий системы энергетики. При этом, касательно предприятий системы энергетики надо иметь ввиду, что 80% их налоговых контрибуций – это налог на добавленную стоимость, который платим мы – потребители. Иными словами, – эта добавленная стоимость не создана этими предприятиями.

В этом перечне налогоплательщиков нет основных подрядчиков практически всех крупных проектов системы нефти и газа в Узбекистане – компаний Eriell и Enter Engineering. Эти компании, выполняя многомиллиардные подрядные работы для АО «Узбекнефтегаз», платят такие незначительные налоги, что не входят даже в перечень 50 крупных налогоплательщиков. Изумление вызывает отсутствие среди крупных налогоплательщиков таких гигантов-монополистов, как АО «Узметкомбинат» (переданный в операционное управление иностранной компании), АО «Узбекистан хаво йуллари», АО «Узавтосаноат».

Если бы Центральный банк и Министерство финансов опубликовали нетто экспорт и импорт всех перечисленных компаний, а также детальный перечень бенефициаров-получателей кредитов, привлеченных от международных кредиторов для борьбы с пандемией, можно было бы увидеть, куда уходят золотовалютные резервы страны и привлеченные кредиты в иностранной валюте.

Третий миф – большие расходы газа на собственные нужды и потребности (СНиП)

В соответствии с Топливно-энергетическим балансом Республики Узбекистан в 2019 году на собственные нужды и потребности отраслей энергетики было потрачено 7026,8 тысяч тонн нефтяного эквивалента (или примерно 8 млрд 653,7 млн м3 природного газа). Эта величина составляет 14,25% от общего объема добытого природного газа в 2019 году. Между тем, по существующим отраслевым стандартам расход добываемого газа на поддержание работы дожимно-компрессорной установки, для дегазации нестабильного конденсата, для выброса избыточного давления в виде горящего факела, для заправки метанольных устройств, для подогрева теплоносителя (весь комплекс технологических работ) и прочее, не должен превышать 5% от объема добываемого газа (ГОСТ 51750).

Согласно  отчетам Министерства энергетики только в ООО «Шуртаннефтегаз» и СП «Кокдумалакгаз» расход газа на собственные технологические нужды превышает установленные нормативы. А на российских в СП ООО «Газпром», ООО «Лукойл» и китайском СП ООО «CNPC» аналогичный показатель не доходит даже до 1%.
Проводило ли Министерство энергетики проверку обоснованности затрат добываемого природного газа на собственные нужды и потребности (СНиП) по всем газоместорождениям или это способ списания несуществующего (недобытого) объема газа под благовидным предлогом, доподлинно неизвестно.

Четвертый миф – все крупные проекты по повышению добычи газа именно на это и направлены

Если бы отрасль следовала этой стратегии, граждане не наблюдали бы снижения объемов добычи газа из года в год, повышения внутренних цен на природный газ, когда на мировом рынке несколько лет наблюдается тренд снижения цены на этот продукт. Полагаю, что в отрасли накопились серьезные проблемы.

Во-первых, подавляющее большинство газовых месторождений (около 80% от общего количества месторождений, где газ добывался в промышленных масштабах) вследствие неправильной эксплуатации и технологических аварий (разрыв водяного пласта, зажим бурильного оборудования, урон бурильного оборудования и прочее), выведено из оборота, т.е там уже не добывается газ и АО «Узбекнефтегаз» не собирается возобновлять на них работы. Проекты по восстановлению добычи в подобных месторождениях не дали ожидаемых результатов, поскольку к этим работам были привлечены некомпетентные подрядчики, которые по признанию некоторых специалистов отрасли «пытались организовать работы по знаниям, полученным от YouTube канала».

Во-вторых, большинство инвестиционных проектов АО «Узбекнефтегаз» очень капиталоемкие и при этом их экономическая эффективность является непрозрачной. В октябре 2018 года российское АО «Форус» и ООО «Нефтегазинвест» (входит в состав АО «Узбекнефтегаз») создали СП Gazli Gas Storage по подготовке проекта реконструкции и эксплуатации ПХГ «Газли» в Бухарской области. Планируется, что СП осуществит совместную разработку предпроектной документации по расширению и реконструкции хранилища, реализацию проекта, а также его последующую совместную эксплуатацию. Разработка только «Концепции реализации проекта» оценена в 850 миллионов долларов США, а вопросы модернизации прорабатываются».  При этом не сообщается будет ли излишним газ в объеме 3 млрд м3 ежегодно из месторождении «Газли», чтобы закачивать его еще и в подземные резервуары. Какое отношение имеет АО «Форус» к сложным техническим проектам тоже неизвестно.

Вопросов к выбору партнеров АО «Узбекнефтегаз» по технически сложным и очень дорогим проектам накопилось много. Проекты по производству жидкого газа (GTL), а также по производству олифенов из метанола (MTO) являются крайне капиталоемкими без просчитанных перспектив наличия исходного сырья для них (природного газа). Также нет расчетов по сбыту полученной продукции.

В-третьих, в большинстве случаев для привлечения кредитов иностранных банков в качестве залога использованы нефтяные и газовые месторождения и другие активы государства, переданные в операционное управление АО “Узбекнефтегаз”. Эти проекты, как правило являются очень рискованными и риск невозврата кредитов за счет недостаточной аккумуляции собственных доходов по этим проектам очень велик. Соответственно, эти активы (обеспечение) в скором времени отойдут в собственность кредиторов, являющихся государствеными структурами иностранных государств, в частности, Китая и России.

В-четвертых, по единогласному утверждению специалистов отрасли по сложившейся за последние 4 года практике все решения по осуществлению подрядных работ по разведочному бурению основаны на количестве бурений, но не ориентированы на выход промышленного газа. Иными словами, подрядчик может осуществлять бурение сколько угодно раз, без должной подготовки и знания вероятности наличия газа, но АО «Узбекнефтегаз» заплатит сполна за количество бурений, без увязки его с реальным обнаружением промышленных притоков газа при испытаниях скважин. То есть изображение бурной деятельности в зоне вероятного наличия газа по прогнозам геологов возведено в ранг нормы, а не исключения. Ведь за каждую вышку и осуществление бурения платит государственная компания, которая каким-то образом заинтересована в проведении бурильных работ компанией, которые предлагают максимально высокую цену.

Пятый миф – население стало больше потреблять газ

Максимальные объемы потребления газа населением были зафиксированы в 2018 году – более 10,1 млрд м3. Однако, в следующем 2019 году объем отпущенного газа населению существенно упал, составив чуть менее 6,0 млрд м3 (сокращение на более чем 40%). Полагаю, что в 2020 году именно на эти объемы и был ориентирован газовый баланс, раз мы ощущаем дефицит природного газа в 20 млн кубометров в сутки (или примерно 4 млрд м3 в год). Если учесть, что во всех новостройках и в новых частных домах подавляющее большинство стали устанавливать двухконтурные газовые котлы, которые существенно снижают потребление газа (примерно 1,8 м3час в зимнее время), приведенное выше утверждение кажется абсурдным. Никто не отчитался, какой эффект дала многомиллиардная программа по массовой замене газовых счетчиков за счет государства.

Это всего лишь верхушка айсберга проблем газовой отрасли, как основной составляющей энергетической отрасли нашей страны, ведь 80% электричества у нас добывается за счёт сжигания природного газа. И если, после всех публикаций Anhor.uz у кого-то еще остается иллюзия, что газа Узбекистану хватит надолго, то надо бы её развеять.

Владимир Громов,
для Anhor.uz