Первые итоги реформ в Узбекистане

Со времени утверждения «Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017-2021 годах», прошло 2,5 года. Полагаем, настала пора разобраться, что происходит сейчас в экономике Узбекистана. 

О взаимодействии основных игроков экономической политики

Первое, что бросилось в глаза, когда в 2018 года был объявлен проект Концепции реформы налоговой политики — правительство не просчитало риски, связанные с принятием предлагаемых изменений, а именно – появление существенного дисбаланса в бюджете, переворот с ног на голову системы налогообложения малого и среднего бизнеса и, как следствие, потерю значительной части налогоплательщиков. У многих экспертов возникал ряд вопросов:

• Почему налоги, важная часть экономической политики, рассматриваются в отрыве от макроэкономических индикаторов, которых правительство хочет достичь к 2021 году. Какие цели ставят перед собой основные игроки экономической политики – Министерство финансов, Министерство экономики и промышленности, Центральный банк?

• Почему налоговые вопросы не были увязаны с показателями уровня жизни населения, защиты наиболее уязвимых слоев населения, ведь напрямую влияют на эти аспекты социальной политики?

• Почему не было прогнозов о будущей динамике цен на энергоносители (электричество, газ), на коммунальные услуги, уровень которых, в первую очередь, определяют благосостояние населения?

• И, наконец, почему от имени правительства с населением общается НАПУ, а не указанные в Конституции органы управления?

На эти вопросы мы ни тогда, ни в последующие годы не получили должного ответа. Позже стало очевидным, что, на самом деле, никакой координации действий в ходе реализации заявленной экономической политики, во всех ее проявлениях, со стороны вышеперечисленных органов не было. Более того, эти органы крайне неохотно делились информацией и, в итоге, налоговая реформа обернулась кошмаром для малого и среднего бизнеса, да и для всей экономики.

Единственным органом, который пытался доводить что-то детальное и заслуживающее доверия до населения, оказался Центральный Банк. Последний каждый квартал публикует свои отчеты и доклад о монетарной политике, которые являются очень детальными и важными документами для понимания ситуации с денежным обращением в стране и целей регулятора для снижения темпов инфляции. Опубликованный же Министерством финансов государственный бюджет ни на какие вопросы, типа, почему и зачем, ответов не дает.

Анализ документов ЦБ дает понимание о проблемах в народном хозяйстве, какие задачи в связи с ними ставит перед собой Центральный банк в обозримом будущем и как он собирается их решать. Бросается в глаза, что в последнее время в лексиконе функционеров ЦБ появились модные слова типа «инфляционное таргетирование», forward looking approach (подход, основанный на опережение событий), forecasting and policy analysis system (система прогнозирования и анализа экономической политики), коммуникативная политика… Все это очень радует, поскольку демонстрирует, что в ЦБ работают специалисты, которые не намерены мириться существующим положением дел и готовы взять на себя реальную ответственность за макроэкономическое регулирование экономики.

Если бы остальные экономические блоки страны – Министерство финансов, Министерство экономики и промышленности тоже привлекли бы таких продвинутых специалистов, давая возможность активно проявлять себя, наши реформы имели бы гораздо больший успех. Но в этих министерствах другой подход: заимствование иностранного опыта в худшем его проявлении. Об этом чуть подробнее.

Как проводились посткризисные реформы в других странах?

Вначале небольшой исторический экскурс. Мировой финансовый кризис 2008 года по всеобщему признанию экспертов был самым глубоким и разрушительным кризисом за все послевоенное время. После избрания Обамы Президентом США, население ожидало новых подходов в подъеме экономики, повышения уровня жизни. Обама предложил Сенату Акт по восстановлению экономики и возобновлению инвестиций в США в 2009 года (American Recovery and Reinvestment Act of 2009) – ARRA 2009. Акт предусматривал выделение 787 миллиардов долларов по трем основным направлениям:

• Поддержка социально незащищенных граждан;

• Стимулирование роста потребления за счет государственных инвестиционных программ;

• Создание задела для посткризисного восстановления экономики.

45,7% выделенных средств (360 млрд. долларов США) было направлено на социальную поддержку наиболее уязвимых слоев населения, пострадавших больше всего в ходе кризиса. Причем 20 млрд долларов США было выделено на раздачу талонов на питание. Краеугольным камнем были новые правила вычета из налогооблагаемой части для физических и юридических лиц различных расходов, в т.ч. вычитание расходов по образованию, на покупку средств производства, на страхование различных случаев. Этими льготами воспользовались 95% налогоплательщиков. Существенная часть средств была направлена в бюджеты штатов для финансирования программ здоровья, улучшения образования, материального состояния школ и учителей. Реформа системы финансирования здравоохранения позволила миллионам американцам с низкими доходами получить медицинскую помощь, о которой они даже не мечтали. Это позволило не повышать местные налоги для финансирования социальных программ в целом.

Государственные инвестиционные программы были направлены, прежде всего, на поддержание и развитие инфраструктурных проектов (дороги, мосты, водоснабжение, электроснабжение, газоснабжение в отдаленных районах), развитие возобновляемых источников энергии, в т.ч. солнечной и ветряной энергетики, снижение импорта энергетических ресурсов извне, совершенствование федеральной системы производства и распределения энергетических ресурсов (всего 27 млрд долларов США) и многое другое.

Социальная и экономическая реформы была настолько успешными, что они создали прочную основу для переизбрания Обамы на второй срок.
Глядя на успехи американской экономики и Европейского Центрального Банка в последующие годы, Банк России, начиная с 2014 года, стали реализовывать свои программы количественного смягчения, которые, в общем, свелись к снижению процентных ставок со стороны регулятора, насыщению рынка денежными средствами, увеличению денежной массы и доступности кредитов.

Однако, в условиях Российской Федерации насыщение рынка денежными средствами, увеличение денежной массы и доступности кредитов стали главным критерием деяний всех государственных чиновников, которых реализация социальных программ вовсе не интересовала, а вот освоение инвестиций, «распил бюджетных средств» при слабом государственном контроле расходования средств – стали основными мотиваторами. В итоге, огромные государственные и банковские средства оказались растрачены, природные ресурсы разграблены, вывод капитала в 2013-2018 годах побил все мыслимые рекорды.

Однако, даже при этом, принятые меры привели к положительной динамике ВВП, обеспечили успешное противостояние экономическим санкциям, введенным и Россия, после провального уменьшения ВВП в 2015 году на -0,5%, добилась прироста ВВП в 2016-2018 годах (0,5%, 0,3% и 0,7% соответственно).

Что делается в Узбекистане?

В Узбекистане тоже была разработана собственная политика количественного смягчения, инициативу которой эксперты приписывают Министерству финансов и Министерству экономики и промышленности. Она базировалась на основных направлениях экономической политики, обозначенных в Указе Президента Узбекистана от 7 февраля 2017 года, где была утверждена «Стратегия действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017-2021 годах». Стратегия включала в себя пять основных направлений:
1) совершенствование системы государственного и общественного строительства,
2) усиление верховенства закона, реформирование судебно-правовой системы,
3) развитие и либерализация экономики,
4) развитие социальной сферы,
5) усиление безопасности, достижение межнационального согласия.

По прошествии двух лет мы можем предварительно оценить, что же удалось в экономической и социальной части этих программных установок.
Среди всех достижений внедрение и поддержание системы свободной конвертации национальной валюты стало самым революционным. Далее, приоритет был представлен развитию отраслей, являющихся локомотивами развития всей экономики: строительство, транспортно-коммуникационные системы, развитие инфраструктуры энергетики, водоснабжения, досуга людей. Уже в конце 2017 года ЦБ сообщил: «В 2018 году ожидается увеличение темпов роста экономики по сравнению с показателями 2017 года, в том числе за счет усиления инвестиционной активности…». Узбекская модель «количественного смягчения экономического развития» предусматривает большей частью:

• Прямое вливание денег в экономику под эгидой различных инвестиционных программ, в том числе предусматривающих строительство крупных инфраструктурных транспортных узлов (аэропорты, развилки дорог, новые магистральные дороги), жилищных комплексов, индустриальных IT парков, объектов массового досуга;

• Выделение финансовых средств государственными коммерческими банками субъектам малого предпринимательства под различные типовые инвестиционные проекты по льготным долгосрочным ставкам кредитования.

При всем этом, социальные программы в рамках «узбекской модели количественного смягчения в экономике» не имели количественных критериев, и, на деле, свелись к обычным мерам по индексации заработной платы бюджетников и пенсий, а также выдаче целевых кредитов в рамках программы «Ҳар бир оила – тадбиркор». При этом, население практически  насильно заставляли брать эти кредиты. Семьи, не представляли, что делать с этими деньгами и, большей частью, потратили деньги на личные нужды. Немало банковских служащих, представителей органов местной власти были вовлечены в бесчисленное количество коррупционных схем «с целью освоения выделенных финансовых ресурсов» на район, область.

Из Фонда реконструкции и развития выделялись прямые бюджетные средства на реализацию инфраструктурных проектов (поддержание и увеличение генерационных мощностей энерго-генерирующих компаний, развитие мелиорационных систем, систем водоснабжения, развитие транспортных коммуникационных путей), а также на осуществление строительных, ремонтно-строительных проектов по программам «Обод қишлоқ», «Обод Маҳалла», строительство инновационно-промышленных и жилых комплексов (City).

Государственные банки были принуждены стимулировать развитие малого предпринимательства и микрокредитования по программе «Ҳар бир оила – тадбиркор» и выдавать льготные кредиты субъектам малого предпринимательства по типовым предпринимательским «идеям» (бизнес-планам): на покупку сельскохозяйственного материала и основных средств (КРС, кур, средств малой механизации), на строительство теплиц, коровников и т.д.

Колоссальный рост объемов денежных средств в экономике наблюдался на протяжении всего 2018 года и 9 месяцев 2019 года. Только за 2018 год объем выделенных инвестиционных кредитов коммерческими банками вырос в 15,24 раза! Только в декабре было выдано кредитных ресурсов банками на сумму более 38’747 млрд сумов (4,64 млрд долларов США!)
За период с января 2018 года по октябрь 2019 года совокупная денежная масса (агрегат М2) в стране выросла более чем на 22'069 млрд сумов (2,53 млрд долларов США) или на 130,1%, составив в абсолютном значении 95’292 млрд сумов (10,14 млрд долларов). Остается только догадываться, каких усилий потребовалось от Центрального банка для удержания обменного курса при таких галопирующих темпах роста денежной массы, без соответствующего роста ВВП и объемов экспорта.

Что не так?

Отсутствие установленных Правительством макроэкономических индикаторов, координации взаимозависимой деятельности ведомств экономического блока, игнорирование основополагающих требований защиты уровня жизни населения, допущение самотека в области регулирования цен, особенно на энергоносители и потребительские товары, а также  другие факторы привели к разбалансированности экономики в натуральном и денежном выражении, существенному росту инфляции (16,5% в 2019 году) и индекса потребительских цен (ИПЦ – более 18%), практическому разорению малого среднего бизнеса и микробизнеса, росту безработицы (с 5,8 в 2017 году на 9,4% по итогам 2018 года). Разбалансированность экономики привела к существенным колебаниям структуры и содержания импорта и экспорта в 2017 и 2018 годах.

Структура экспорта и импорта (в процентах к общему объему)

 

Бездумно «розданные» населению кредиты привели к ухудшению ликвидности государственных банков, к случаям их вынужденного отказа от финансирования действительно нужных и эффективных промышленных, инфраструктурных проектов, к росту коррупционных элементов в системе распределения и выделения льготных социальных кредитов. И сейчас многие государственные банки вынуждены мобилизовать огромные кадровые силы, чтобы обеспечить возврат выданных частным предпринимателям кредитных ресурсов, с одной стороны, и просить Министерство финансов увеличить их капитал, чтобы компенсировать потери от ухудшения качества кредитного портфеля и от невозврата кредитных средств, выданных по льготным ставкам.

При этом, появились социальные проблемы, которые ранее не были свойственны узбекскому обществу. Широкомасштабная программа строительства сопровождалась сносом жилых домов, попранием прав собственников жилья, недовольствами граждан из-за, часто незаконного, сноса собственных домов, недостаточного размера, формой и распределением компенсации, когда не все члены семьи получали возможность обзавестись новым жильем.

Бесконтрольный рост цен привел к снижению уровня жизни населения, появлению негативных тенденций в денежном обращении. Так, население вновь стало предпочитать наличность банковскому переводу, доллар национальной валюте. Как следствие увеличились масштабы теневой экономики. В социальных сетях ясно стало звучать недовольство проводимыми реформами. Особенно жестко высказывалась молодежь и женщины, поскольку забота правительства ими практически не ощущалась.

В этих условиях в начале 2019 года Президент объявил о пяти стратегических инициативах: 1. повышение интереса молодежи к искусству; 2. создание условий для занятия молодежи спортом; 3. повышение уровня навыков владения ИТ; 4. повышение духовности молодежи; 5. создание новых рабочих мест для женщин… Однако, объективно, эти правильно поставленные цели трудно поддаются количественному планированию и оценке, кроме того отсутствуют механизмы их реализации. В решениях Правительства некоторые количественные ориентиры присутствуют, однако, решение этих вопросов еще не стало главным мерилом оценки эффективности деятельности власти на местах. Остается ждать, как эти инициативы претворятся в конкретные дела и результаты.

Чего ожидать?

Президентом были приняты меры, чтобы термин «льготное кредитование» исчез из лексикона. Было решено, что ставки по, так называемым, льготным кредитам не будут ниже ставки рефинансирования. Это хорошая новость. Однако, если кредиты с такими ставками также, как и ранее, будут выдаваться под сомнительные проекты, без достаточного залога и гарантий возврата, то начисленные и не полученные доходы банков будут расти, а, следовательно, текучесть в банковской сфере будут увеличиваться и уголовные дела множиться. Было бы правильно, если объемы вливания средств в экономику возрастали, а контроль над их целевым использованием со стороны институтов власти и со стороны банков стал бы намного строже. Даже при этом, денежная масса будет расти, вместе с ней расти темпы инфляции и индекс потребительских цен.

Центральный банк объявил, что он последовательно переходит к таргетированию инфляции, а значит контроль за денежной массой и кредитами будет и дальше ужесточаться. Однако, ЦБ может влиять только на ту часть денег, что идет на финансирование инвестиционных проектов из государственных банков, а на то, что напрямую финансируется Минфином, он не может влиять. Соответственно, объем денег в экономике будет нарастать. С другой стороны, драконовские меры по ограничению кредитования субъектов предпринимательства есть и будут серьезным препятствием для реализации нормальных коммерческих инвестиционных проектов, не говоря о проектах по финансированию временного недостатка оборотных средств.

Инвестиционная активность, инициированная государственными институтами и за счет государственных средств будет и далее продолжатся. Следовательно, давление на бюджет, на налогоплательщиков будет нарастать и далее. В целом, фискальная направленность бюджета и налоговой политики будет нарастать.
Госкомстат уверенно рапортует, что количество действующих малых предприятий и микрофирм составило почти 310 тысяч, из которых вновь созданных в первой половине 2019 года – 50 тысяч единиц. К сожалению, у нас нет достоверной статистики о том, сколько действует субъектов малого бизнеса и микрофирм в отдельности, а также статистики, сколько субъектов прекратили свое существование… Тем, не менее, мы можем предположить, что шок от первых итогов новой налоговой политики постепенно проходит и субъекты МСБ (те, что выжили) начинают адаптироваться к новым жестким условиям работы.

Несмотря на то, что в Ташкенте тема сноса домов были купирована, в некоторых областях эта тема остается все еще актуальной (Фергана, Андижан, Хорезм). Если местные власти не будут уделять вопросам замены жилья, компенсации стоимости сносимого жилья должного внимания, этот процесс станет перманентным источником роста социальной напряженности. Однако, если срочно не будет разработана внятная социальная политика с конкретными показателями планирования и контроля (KPI) по срокам и исполнителям, то неверие населения в реформы будет возрастать, социальная напряженность будет расти.

Социальная политика, это не только дешевые кредиты, создание условий для досуга и призывы быть высокодуховными, но больше — конкретные меры по повышению уровня жизни населения, его реальных доходов всеми возможными путями. Пока социальная составляющая не будет мерилом необходимости и эффективности реформ, пока население не будет чувствовать заботу о себе, все реформы будут саботированы, искажены и превратятся в профанацию.
 
Абдулла Абдукадиров,
экономист