Дефолт на фоне «утвержденных» цифр

«Дефолт» — это слово, которое вызывает нервный озноб у финансистов, а политиков вынуждает срочно думать об отставке. Тем не менее это слово прозвучало два дня назад на заседании Международного пресс -клуба в Ташкенте, и вновь звучало в беседах участников клуба 28 июля. Оба раза эти заседания посвящались финансовым вопросам, и настойчивое появление термина «дефолт» в дискуссии уже настораживает. Тем более это странно, что, по словам участников разговора —  чиновников–финансистов,  в экономике страны все в высшей степени хорошо.

Для примера — слова  зам. министра финансов М.Мирзаева о том, что объем золотовалютных резервов Узбекистана  превышает $ 20 млрд. и эта сумма равна объему двухгодичного импорта страны. (То есть все мы можем 2 года валять  дурака  и денег все равно на всё хватит, — это так, для лучшего понимания). Минутой ранее, правда,  зам. пред. Центрального банка С. Ходжаев на такой же вопрос журналиста ответил, что не уполномочен озвучивать эту цифру. И правильно сделал. Если у нас эти сведения налогоплательщики знать не должны (а почему?),  и такие «данные»  только для чиновников, то и выдумывать  на ходу «свою собственную цифру» нет смысла – все ведь можно проверить. В отчетах Всемирного Банка или МВФ, например, которые спокойно дают нашу же статистику…

Но прозвучавшие $20 млрд. звучат заманчиво. Вот только мешает память о том, что месяц назад в стране резко повысилась ставка рефинансирования – с 9% сразу до 14%. Что ну никак не свидетельство большого здоровья экономики… А  днями подписанный Президентом Указ «О мерах по внедрению системы проектного управления в Республике Узбекистан» в своем тексте содержит конкретную констатацию «недостатков, препятствующих  выполнению задач по  социально-экономическому развитию, своевременному выявлению и устранению факторов, сдерживающих реализуемые в стране реформы».  

Так кто же прав – руководство страны, которое признает наличие этих «факторов»  и берет на себя риск, мужество и ответственность работать над их устранением? Или чиновники, которые по привычке 20-летней давности  с помощью «нарисованных», или, как принято в их среде говорить – «утвержденных», цифр, надеются пока, на время о проблемах и самому не думать, и другим голову морочить?  «А потом я уйду на хорошую пенсию, и хоть трава не расти…»

Давайте вот сейчас об этом серьезно поговорим. Время пришло. А рефери в нашем разговоре будет Кристин Лагард, которую журналисты зовут то «мадам МВФ», то  «мадам Бестактность (фр. La gaffe, «бестактность», созвучно фамилии Lagarde)», и которая занимает в МВФ пост номер один – она Директор-распорядитель. «Бестактность», я думаю, потому, что в юности она была чемпионкой Франции по синхронному плаванию (весьма бескомпромиссный вид спорта!), и научилась на всю жизнь смотреть на все и говорить обо всем так, как оно есть… Что в итоге обеспечивает ей и по сей день доверие партнеров во всем мире. Доверимся ей и мы…

Итак, мы начали с золотовалютных резервов. По данным МВФ, 31 декабря 2015 года золотовалютные  резервы нашей страны составляли $15 млрд. (Уж извините, коллеги  из  министерства, все претензии направлять не редакции anhor.uz, а мадам Лагард. Или на сайт http://nonews.co/fair-use). 31 декабря 2016 года  резервы уменьшились до $14,5 млрд. и это уже тенденция. Теперь смотрим внешний долг. 31 декабря 2015 года он составлял $13,92 млрд., а 31 декабря 2016 вырос до $15,75 млрд.  И этот рост – тоже тенденция. Но не это неприятно в первую очередь. А настойчивые упоминания о дефолте. Дефолт – это неспособность страны обслуживать свои обязательства, неспособность платить по долгам (что влияет на возможность получения новых кредитов). И  вот  представьте (теоретически, в реальности такого, слава богу, еще в истории не было) что нам  единовременно предъявят к выплате все наши долги — $15,75 млрд. А у нас «в заначке» только $14,5 млрд… Так как эту ситуацию назовем?  Ну, ребята, доигрались… Становятся понятны перестановки «наверху» и прочие неожиданности…

Возможно, кто –то из чиновников по-привычке станет оспаривать «чужие» цифры, хотя они и выведены на основе наших отчетов. Только формула расчета другая. Обратимся к письму мадам Лагард нашему Президенту, которое она направила по итогам первого раунда (4-9 июля ) работы в штаб-квартире МВФ делегации наших специалистов. Тогда была единогласно (и наконец то!) признана необходимость  «присоединения  Узбекистана   к расширенной Общей системе распространения данных МВФ (р-ОСРД)».  В упоминаемом письме мадам Лагард выражает надежду, что «Ваша команда и сотрудники МВФ смогут в ближайшее время провести обсуждение по более широкому кругу вопросов , включая меры по улучшению экономической статистики, что позволит принимать обоснованные решения как Правительству, так и инвесторам». То есть у нас не будет  собственной таблицы  умножения, где дважды два не четыре, а «сколько надо»… А будет  международная.

И мы видим на практике последних дней, что руководство страны  эти «обоснованные решения» уже принимает.  Результаты второго раунда переговоров, которые на этот раз прошли в Ташкенте 17-24 июля, впервые за много лет  опубликованы в нашей прессе. А это значит, что мы признаем «их» оценки. В частности, Заявление миссии МВФ констатировало, что есть «твердое намерение  властей предпринимать шаги по повышению качества и прозрачности экономической статистики. Решение использовать новый ИПЦ (индекс потребительских цен) для измерения темпов инфляции, начиная с 2018 года, уже должно помочь повысить качество этого ключевого статистического показателя».  Этот показатель многие годы показывал что угодно, но не инфляцию. На своем кошельке мы видели, что цены растут, но статистика упорно убеждала в обратном. Это нехорошо, это подрывает доверие инвесторов  к правительству  – они просто не знают, что и сколько у нас стоит.  Вот сведения ежегодного справочника ЦРУ по странам мира (www.cia.gov), который признается везде (кроме Узбекистана) как самый осведомленный сборник по экономике  (ЦРУ – это не только шпионы. Это еще и очень информированные аналитики). Итак, наша инфляция: если брать официальный курс доллара, то в 2016 году – 11, 5%. Но если брать анализ потребительских цен, то – 22%, и мы на 206-м месте в мире, это между Ботсваной и Зимбабве.  Так вот с будущего года мы признаем эту проблему. А признание проблемы уже означает готовность с ней работать.

С  инфляцией напрямую связано понятие «денежной массы» и «черного рынка».   Миссия МВФ в своем Заявлении  оценила ситуацию так: « Реформы придется осуществлять в условиях инфляционного давления, обусловленного быстрым ростом денежной массы». «Денежная масса», по-простому,  это количество купюр, которые отпечатал/эмитировал Центробанк.  С каждым годом ЦБ вынужден выпускать в обращение все больше купюр (www.cia.gov.) В декабре 2011 года денежная масса у нас в пересчете на доллары (официальный курс) составляла $10,3 млрд. В декабре 2013 года – уже $17,2 млрд.  В декабре 2016 года — $18,1 млрд.  И наличных купюр не хватает, все знают, что в регионах даже пенсионерам до сих пор наличные не выдают, вся пенсия – на карточки. «Так куда же исчезают деньги?» – первым делом спросит вас иностранный инвестор, который решил открыть в вашем квартале супершашлычную. И сам же через пару дней ответит: «А я не все деньги сдаю инкассатору, мне они все время для дела нужны. А в банке так сразу наличные не получишь, однако…»  То есть есть целый пласт наличных, которые государство «не видит». Велико ли количество денежных знаков, которые государство не контролирует?  Запредельно велико: в декабре 2016 года — $10,63 млрд. А это уже вопрос не просто экономики, это вопрос национальной безопасности.

Если этот простой вывод сделают для себя и чиновники, то мы справимся!

До встречи здесь же,
Юрий Черногаев