Демократия в условиях войны

Из заголовка ясно, что речь пойдет об Афганистане.  О президентских выборах, которые прошли там  в минувшую субботу. 

Большинство обозревателей сегодня включают эту страну в географическое понятие «Большая Средняя (или Центральная ) Азия».  В Афганистане живут около 4 млн. узбеков, это 8-9%  всего населения и третья по численности этническая группа. Узбекистан – одна из стран, предпринимающих реальные и немалые усилия для помощи Афганистану.  Стало быть, все, что происходит «за речкой», есть и будет предметом нашего пристального внимания.

Американцы и их союзники, потеряв за 13 лет войны 3500 солдат, до конца  года покинут Афганистан. Те 15 тысяч американцев, которые возможно останутся (об этом чуть ниже) на 9-ти военных базах, будут защищать только самих себя. Какая ситуация сложится, когда афганцы останутся предоставлены сами себе?

Так называемое центральное правительство в Кабуле контролирует едва ли треть территории страны, да и то днем. По данным «Нью-Йорк Таймс», 80% населения поддерживают либо талибов, либо вообще никого не признают, кроме своих племенных вождей.

Обстановка многоплановая и противоречивая. И вот сейчас, когда все воюют со всеми, страна оказалась перед выбором. Перед выборами президента, и перед выбором, идти ли вообще на эти выборы.

Зачем  эта затея? Настояли американцы, которые до сих пор  уверены, что западные демократические ценности универсальны, и для афганцев в том числе подходят наилучшим образом. С 2001 года в стране правил один человек – Хамид Карзай. Сначала он возглавлял Временную администрацию, потом Переходное правительство,  потом был избран президентом, и в 2009 году переизбран на второй срок. (В первое его президентство страной управлял скорее специальный представитель президента США Залмай Халилзад, но это мое личное мнение). Вряд ли что в Афганистане делается, исходя из положений их Конституции, но вот это правило — третьего срока президенту не полагается – решили выполнить. Знающие люди говорят, что  Карзай к концу своего второго срока «слишком уж вошел в роль руководителя». Зато  журналисты шутят: Карзай, по образованию гинеколог, так и не смог помочь родиться афганской демократии.

Конечно, выборы оплатила ООН и другие спонсоры — $100 млн. Эти деньги пошли, в том числе, на «мобилизацию» в горных районах 3200 ослов для перевозки бюллетеней.

Среди восьми претендентов — весьма оригинальные личности: например, полевой командир Голь Ака Ширзай, избравший своим символом  бульдозер, еще один полевой командир — Абдурраб Расул Сайаф,  которого журналисты считают сторонником Аль-Каиды…

Ввиду отсутствия нормальной инфраструктуры результаты мы ждем только  24 апреля. Однако в субботу выявились трое несомненных лидеров. Это этнический пуштун бывший министр финансов Ашраф Гани (на фото он приветствует избирателей), имеющий степень доктора Колумбийского университета. Своим вице-президентом он пригласил члена оппозиционного Карзаю «Национального фронта» таджика генерала Абдурашида Дустума (несмотря на то, что однажды назвал его «известным убийцей». Говорят, что Дустум воевал в Сирии.). Считается, что Дустум обеспечит Гани голоса  узбеков и таджиков. Второй в этой тройке – бывший глава МИД пуштун Залмай Расул. В его избирательной кампании активно участвовали братья Карзая – Махмуд и Каюм, «административный ресурс» по-афгански. Но интересен выбор вице-президента: это Хабиба Сароби, бывший губернатор провинции Баглан. (на фото  Сароби в центре). И это в стране, где во многих провинциях мужчины и женщины голосуют отдельно! Третий тоже из МИДа – таджик Абдулла Абдулла, он рассчитывает на голоса многочисленных хазарейцев, пригласив вице-президентом Мухаммада Мохакика.

Программы всех троих расплывчаты, за исключением двух аспектов. Первый – они готовы подписать с Обамой  Соглашение о статусе войск, после чего те самые 15 тыс. американцев, о которых мы уже говорили, останутся в стране. Карзай этот документ волынил с минувшей осени, за что и поплатился…

Второй аспект – все трое намерены активизировать переговоры с талибами, чтобы избежать хаоса в стране после ухода сил коалиции. Но  тут есть загвоздка, о которой  журналистам  напомнил сотрудник афганского МИДа Джанан Мосазай.

Идею переговоров в регионе  «уже проходили». В марте 1999 года талибы и представители светского Кабульского правительства  подписали «Заявление» о прекращении войны  —  через неделю талибы пошли в наступление. В июле того же года в Ташкенте вновь собрались враждующие стороны, на этот раз с участием стран-соседей Афганистана, США и России. Инициатором встречи был Ислам Каримов. Стороны подписали «Ташкентскую декларацию» о мире. (на документе стоит и подпись Абдуллы Абдуллы, как министра правительства в Кабуле). Но через неделю талибы вновь пошли в наступление, и вскоре их босоногие танкисты со своего берега рассматривали в бинокли Термез. Только решительная позиция Ташкента остановила эту дикую лавину…

И тут важно понять: талибы — не клятвопреступники. Они не «плохие», они — «другие». Это принципиально другой социум. Мы с вами в своих понятиях добра и зла исходим  из норм Римского права. А у талибов мораль построена на своде пуштунских правил «Пуштунвали». Там  все просто: серьезный  мужчина  говорит то, что приятно собеседнику,  а после беседы может  это спокойно забыть. К тому же Джанан Мосазай   озабочен:  на грядущих переговорах  важно «удостовериться, что перед нами именно те люди, с которыми мы должны договориться о серьезном результате». А у талибов  никогда не ясно, кто  «сейчас главный». Но зато, улыбается  Мосазай: «в случае чего  можно   заявить, что это, оказывается, были не те…» 

Талибы тоже, кстати, считают, что  сейчас в Кабуле «не те», и, кто бы ни пришел в президентский дворец, он уже заранее для них «не тот». Талибы активно противостояли выборам. Опасаясь за свою  безопасность 16 наблюдателей Европейского Союза покинули страну. Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» Азам Ахмед 2 апреля опубликовал отчет о своей поездке в городок Чарх провинции Логар.  Так по его словам в Чархе никто и не собирался голосовать: угрозы талибов более реальны, чем обещания правительства. Демократия не всегда работает в условиях войны…

Хамид Карзай в субботу назвал выборы «большим успехом Афганистана». Мне же вспоминаются слова одного из бывших советских руководителей: «Главное – не как голосовали, а как подсчитали». Каюм Карзай (брат Хамида Карзая — Прим. ред.) откровенно заявил: «Я буду поражен, если не будет украденных голосов». Так и происходило: в Хосте поймали четырех жуликов с 1067 заполненными регистрационными карточками.

Тем не менее надо готовиться к сотрудничеству с новым афганским президентом. У Узбекистана в этом плане отличный задел. Мы в anhor.uz  уже  писали о нашей помощи соседней стране в развитии инфраструктуры и сельского хозяйства. Сейчас –  об одном проекте успешном, и о другом, который  служит примером утраченных возможностей.  Итак,  провинции Кабул, Парван и Баглан полностью обеспечиваются электричеством из Узбекистана. Наша страна заранее делает преференции Афганистану (да и что с них взять). «Узбекэнерго» продает энергию по 7,5  центов за 1 кВт (цены меняются в зависимости от сезона). Это позволяет афганцам продавать электричество потребителям по цене 3-8 центов за 1 кВт. Это приблизительно как в России. На Кипре цена энергии для населения 31 цент, в Дании – 34 цента за 1 кВт. Для тех, кто озаботился, а не разбазариваем ли мы богатства «просто так», отвечу: все это  — инвестиции в наше собственное будущее.

Поэтому сразу второй пример. Нефти в Узбекистане (разведанных запасов)  лет на 30. Зато её нашли в северных афганских провинциях  Балх,  Фарьяб  и Сари-Пуль. По словам министра горнодобывающей промышленности Вахида Шахрани, в Сари-Пуль ее 250 млн. баррелей.  Всего же запасы на севере Афганистана – 1,9 млрд. баррелей. Если мы проявим интерес, афганский нефтяной бизнес обещает учесть наши запросы при любом своем правительстве.

Пока же здесь обосновалась уже китайская CNPC, которая качает ежедневно по 2 тыс. баррелей. Эту нефть китайцы отправляют на переработку в Туркмению. В то время как узбекские нефтезаводы ближе, к ним можно добраться по железной дороге и они недозагружены…
 
До встречи здесь же.
Юрий Черногаев.
Фото «Нью-Йорк Таймс».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции