Город Пней?

Не я один. Нас тысячи и тысячи. И с нами надо считаться, где бы мы ни жили.
 
Некоторые мои читатели, меня часто спрашивают, почему я  с такой настойчивостью радею за сохранность, пока ещё оставшихся,  в Ташкенте многолетних деревьев  ценных пород? В том числе чинар.
 
Уточню — не я один испытываю боль за их уничтожение ради модного и доходного  бизнеса, красивого паркета и мебели.
 
Нет, не я один.  Нас много. Очень много. Но, не все в стране или городе Ташкенте могут позволить себе протестовать против этого ОЧЕВИДНОГО ВАНДАЛИЗМА.
 
Одно из популярных,  оправдательных объяснений тех, кто молчит и безропотно терпит  этот коррумпированный вандализм:
«Нам здесь жить… Мало ли…» 
Понимаю, и не осуждаю. 
 
И всё же почему? Я родился,  вырос, и состоялся  как гражданин и творческий человек  на своей Родине,  в Узбекистане.
 
Ташкент мой город. Он  был, есть и остаётся для меня таковым.  Где бы я ни жил. Таким он был, и для моих родителей. И это мне дорого. Дорого ещё и потому, что они гуляли в  старом сквере, в годы своей послевоенной юности.  Потом и меня, ребёнка,  водили в сквер…
 
Знаю,  сотни и сотни тысяч людей, уроженцев Ташкента, которые с нежностью вспоминают  самый уютный городской  сквер из своего  удивительно не меркантильного прошлого. Вспоминают  оттого, что это часть истории их семей, их города,  их жизни.
Истории,  которую мы все однажды, не предательски, а рабски, не смогли сохранить.
 
И во имя чего? Создания, бетонно-безликого придатка, утыканного торжественными елями, не создающими  ни пространственного уюта, ни тени, столь ценной в жаркие летние дни?  Все это бездушное, вкупе с безлюдностью, дополняет чванливое  величие и претензия на значимость, стоящего с одной из сторон сквера, вечно пустующего  монументального здания? 
 
Здания, строительство,  которого сопровождалось серией коррупционных схем международного уровня и уголовных дел,  не упоминаемых официозом для сохранения современного имиджа страны?
 
Я часто бываю в Ташкенте. Не обходится без посещения домов горожан…
В последние годы, от некоторых приглашений отказываюсь. Причина? Как представлю себе, что полы их домов устланы паркетом из ташкентских чинар… Тех, которые  в пору своей биологической  жизни  радовали тенистой листвой людей,  всякое желание пропадает…
 
Про мебель и не говорю… Особенно украшенные  помпезными вензелями,  тяжелые  стулья. На них, бездушных, не хватает только одного  — медных табличек о возрасте дерева из ценной породы и истории его служения ташкентцам.
 
Справиться с своими чувствами не могу.  Да и не хочу. Впрочем,  как и сдаваться. Оттого и возник, в моём творческом цехе «Город Пней».
Он периодически заселяется «вандалами с топорами и их некоторыми (!) коррумпированными заказчиками»,  из государственных  структур Ташкента…
 
Антигерои реально происходящих событий, по сути, преступники. Но именно так, они только подразумеваются. И не только в моём гражданском воображении, так как относительно их деяний Закон РУз стыдливо прячет глаза и трусливо молчит.
 
И город Пней будет существовать в моём творчестве до тех пор, пока в городе Ташкенте, не перестанет раздаваться звук бензопила и стук топора,  занесённого над живым деревом. 
 
Айдын Гударзи-Наджафов
Лос-Анжелос
Ташкент.

Иллюстрация автора