Мужество

Накануне 70-летия Победы предлагаю читателям Анхора свой очерк о  нашем земляке, чья жизнь – подвиг. Не стыжусь сознаться, что писал его со слезами на глазах. Тридцать лет назад, перепечатывая его, плакала и наша седая редакционная машинистка: «Эх, что там Маресьев!»

Мужества у Асада Мамедова, его любви к жизни – не меньше, чем у героя, воспетого Борисом Полевым в «Повести о настоящем человеке». А еще – традиционного у нашего народа – трудолюбия, гармонии с природой и чувства долга.

За строкой очерка осталось многое, что не нужно знать читателю – две поездки к Асаду в Кызилтепе, поиски в Республиканской медицинской библиотеке материалов о знаменитом немецком хирурге Крукенберге, беседы о фантомных болях с профессором Алишером Искандаровым, о письмах Асада Мамедова мне.

Добавлю, что он был крупного сложения – 182 сантиметра ростом и физически очень сильный. На праздниках урожая – хосил байрами — Асад на протезах выходил на кураш – борцовские соревнования, и мало кто знал об этом. Он сознавался, что главное было – обхватить соперника, и тогда валил его на ковер, завоевывая главный приз.

«В движении — твое спасение», — эти слова хирурга оперировавшего его руки в ташкентском эвакуационном госпитале Асад Мамедов запомнил на всю жизнь. Житель колхоза «Мехнат-рохат», который расположен в Кызилтепинском районе Навоийской области, потерял под Сталинградом обе ноги и обе руки. Но несчастье не сломило его.

Весной на самом солнечном месте своего участка Асад-ата бросает в землю семена хлопчатника. Вот  и  сейчас здесь появились всходы с первыми нежными листочками. Соседи удивляются: зачем старику хлопок во дворе? Сад у него – загляденье, что только не растет тут.

И все же каждый год Асад-ата выращивает ровно сто кустов хлопка. Ему нужно знать, когда он нынче зацветет и раскроется и как перенесет жару. В этом его связь с колхозным полем, заботами которого Асад-ата живет и сегодня.

В саду он трудится каждый день и свою работу никому не доверяет. Асад-ата приспособился отменно владеть многими инструментами. Так, работая в огороде, он одевает на правую культю срезанное с сапога голенище, в которое просовывает черенок кетменя, а левой — захватывает его.

Асад-ата родился за год до Октябрьской революции. После окончания школы стал работать в колхозе. В двадцать три года его избрали бригадиром.

С Махтоб они были знакомы давно. В сентябре сорок второго сыграли скромную свадьбу, а через две недели пришла Асаду повестка.  Председатель колхоза добился ему отсрочки: хорошие работники нужны были и в тылу, но он наотрез отказался. Так и уехал на службу без документов. Красноармейскую книжку ему выписали уже на фронте.

Начал войну пулеметчиком. Под Ростовом получил осколочные ранения в висок и ногу. Через месяц врачебная комиссия направила его в тыл. Но он уговорил начальник госпиталя вернуть в родную часть.
Воевал хорошо, под Сталинградом сам Рокоссовский вручил ему орден Боевого Красного Знамени.

Во время одной из атак был вновь тяжело ранен. Санитары перевязали его, положили на плащ-палатку и поволокли в медсанбат. Он стал помогать им, отталкиваясь ногами. И здесь они нарвались на мину…..

Асада нашли под утро после боя. В тот же день самолетом отправили в Москву. В госпитале одиннадцать суток он не приходил в себя, одиннадцать суток в него вливали кровь.

Он очнулся и увидел медицинских сестер. Они были обходительны и ласковы. На вопрос «Что со мной?» — отводили глаза. А когда перед перевязкой  откинули простыни, Асад закричал.

Миной ему оторвало ноги ниже колен и предплечья рук. Целый год Асад не двигался. Жить не хотелось. О своем горе родным не сообщал.
Весточки домой шли краткие: «Я тяжело ранен. Скоро поправлюсь и вернусь».

Он думал: «Кому я такой нужен?»

Весной 1943 года его доставили самолетом в Ташкент, в тыловой эвакуационный госпиталь. Однажды в палату пришел профессор Борис Исаевич Берлинер. Он осмотрел руки Асада и сказал:
— Ну-ка, дотянитесь до рта.
— Хорошо, кивнул головой, — раз достает, оперировать будем.

Готовили Асада целый месяц. Профессор Берлинер расщепил лучевую и локтевую кости рук, стянул их тканями – так, чтобы они могли выполнять хватательные движения. Он сделал ему так называемую операцию Крукенберга.

Каждый день приходила медсестра делала с ним упражнения. После них Асад  становился весь мокрый, но видел, что кости на руках стали раздвигаться. Неожиданно вспомнилось:
«Ведь узбекские лепешки тонкие – значит, смогу сам есть».

У Асада появилась надежда. Он  подумал и о том, что теперь сможет держать в руках прутик и хотя бы пасти скот.

Был у него в госпитале друг Эшонкельды Ахмедов, воевали они на одном фронте. Ахмедов попал под танк, и ему отрезало обе ноги. Асад попросил его написать письмо Махтоб, стал диктовать:
«Милая, скоро я выписываюсь. Ты спрашивала, куда я ранен? Так вот, у меня нет ног. Доктора носят на руках…»

Друг бросил карандаш:
— Не буду писать, мы еще потанцуем – вот сделают протезы. Зачем так писать, зачем причинять боль?
— Правду не спрячешь, нет. Если захочет – будет жить, иначе пускай уходит.

Стал диктовать дальше:
«У меня нет рук – доктора кормят с ложки».

Ахмедов опять: «Не буду писать».
— Если ты не напишешь, попрошу палатного старшину. Пиши. Пусть все знает.

В общем, написал он.

Асад не забудет тот день, когда сделал первые шаги на протезах. От боли и радости кружилась голова. С этого дня он стал вновь учиться ходить. Тренировался, не смотря на запреты врачей, до разноцветных кругов в глазах.

Вскоре из дома пришел ответ. Асад, прочитав письмо, первым делом бросился искать Ахмедова, застал его на кухне и крепко обнял. Ни слова не сказав, поднял Эшонкельды на плечо и понес по коридору. 

А навстречу – заведующая отделением.
— Ох, Ахмедов, — засмеялась она, — ну и здоровье у тебя. Зачем ты его поднял?..

В том письме Махтоб писала:
«Дорогой, на какие дни я Вам еще нужна? Душа у Вас есть? Когда провожала, какие я Вам слова говорила? Приезжайте скорее. Три моих брата не вернулись с фронта…»

Махтоб писала, что сейчас трудно не только ему одному, в колхозе и старики, и дети выходят на поля. Ради него она согласна работать день и ночь.

После выписки из госпиталя его принял первый секретарь ЦК КП (б) республики Усман Юсупов.
— Вот такие, как Вы, доказали, что наш народ непобедим, — эти слова Юсупова запомнились Мамедову на всю жизнь.

Они беседовали долго, Юсупов подарил Асаду гимнастерку и сапоги, а прощаясь, вручил конверт:
— Слезешь с поезда – и в райком. Передашь первому секретарю.
В письме он просил помочь солдату и его семье.

3 июня 1944 года Асад Мамедов вернулся домой. Через несколько дней принялся за работу. Избрали Мамедова заместителем председателя колхоза. Но больше всего хотелось ему вернуться к прежней работе – в бригадиры. В ту бригаду, где трудился до войны.

Секретарь райкома покачал головой:
— Трудно Вам будет, Мамедов.

Ведь должность бригадира в хлопководстве – самая ответственная. И все же это время было для Асада самым счастливым.

Часто по ночам будил жену: «Помоги одеть протезы. Пойду, пригляжу за поливом».

Садился на ишака и ехал осматривать свои участки. Видит, в одном месте прорвалась вода. Слез с осла, в левой зажал уздечку, а правой – давай подгребать песок. С поливальщиками поговорил наутро жестко.

В том году они дали рекордный урожай – по 24 центнера хлопка с гектара, вдвое больше, чем в среднем по хозяйству.

Асад-ата часто вспоминал свою встречу с Усманом Юсуповым. В октябре 1947 года снова приехал в Ташкент. Во внутреннем кармане пиджака лежал рапорт, заверенный председателем колхоза, о том, что его бригада первой в хозяйстве выполнила план.

Много лет бригада его была передовой, Асада наградили медалью «За трудовую доблесть». Все эти годы жена помогала ему, работала табельщицей. Бывало, страшно усталого доносила домой на спине.
Жену он любил больше жизни, за все эти годы не сказал ей плохого слова. Махтоб сохранила его, не дала опуститься. Подняли двоих детей.

Старшего он назвал Пулат — Сталь – в память о Сталинграде. Второму дал имя Шавкат, что в переводе с узбекского – Слава — в честь Красной Армии.

Когда справляли свадьбу детей – собрался весь колхоз. Из Риштана приехал Эшонкельды Ахмедов. Вместе они танцевали лезгинку.

Сейчас у Махтоб и Асада Мамедовых подрастают пять внуков.

…Асад-ата просыпается рано утром. Не спеша идет в сад, где начинается его трудовой день.

Он счастлив, что живет на этой прекрасной земле!

Рустам Шагаев, фото автора – специально для Anhor.uz.