Овчинка выделки не стоит или Где деньги

Министерство здравоохранения ежедневно публикует информацию о количестве вновь инфицированных COVID-19 с подробными данными. Эти данные вызывают страх и заставляют испытывать чувство вины – мол, количество больных увеличивается из-за нашей безалаберности, поэтому мы склонны раскошеливаться и не спрашивать, куда и на что потрачены деньги. 

При этом тот факт, что правительством выделяются огромные средства на борьбу против распространения COVID-19 и с его последствиями уходит несколько в тень.

Согласно информации Министерства финансов Узбекистана по состоянию на 27.05.2020 года поступления в Антикризисный фонд составили 7,44 трлн сумов, из которых 7,32 трлн сумов – сформировано за счет льготных долгосрочных кредитов международных финансовых институтов. Иными словами, эти средства надо возвращать в течение 10-15 лет, да еще с процентами. Мы составили собственные расчеты, чтобы понять, насколько эффективно вложены 3,306 млрд сумов, полученные в долг и сопоставили с официальными цифрами:

• на приобретение тест систем, реагентов и средств защиты – 277 млрд.сумов;
• на содержание существующих региональных центров лечения и реабилитации — 250 млрд сумов, плюс 9 млрд сумов на прочие меры по борьбе с эпидемией;
• на покупку лекарств, для граждан, находящихся на карантине — 3 млрд сумов;
• на строительство специальных больниц и карантинных комплексов, на 10 000 человек каждая — 487 млрд сумов, из которых всего 9 млрд сумов — на покупку лекарств, инвентаря и дезинфекционных средств.

Оторвемся от этих цифр ненадолго и вернемся к интервью министра здравоохранения Узбекистана Алишера Шадманова от 23 апреля 2020, где он раскрыл основные статьи расходов на лечение одного пациента с коронавирусом и отметил, что «Минздрав никогда не работал так свободно с точки зрения финансирования. Нам выделено 5,4 трлн сумов, включая 3,9 трлн сумов — из бюджета, 1,2 трлн сумов — из Антикризисного фонда. Еще мы освоили 32 млн долларов средств международных финансовых средств. Кроме того, составлены договора на 150 млн долларов на покупку оборудования».

Начальник Главного управления Минздрава Бахромжон Эгамбердиев подтвердив эти данные, предал гласности некоторые цифры относительно количества
людей, взятых на карантинное наблюдение.

Используя данные о количестве людей, охваченных карантинными мерами, расходами государства на людей, взятых на домашний карантин, а также об общем количестве проведенных тестов, имеющихся в открытом доступе, мы составили примерные расчеты расходов. При расчетах использованы данные, которые сообщали официальные лица Минздрава на 1 человека с учетом динамики заболевания по состоянию на 23:00 часа 16 июня 2020 года.
 
Какие расходы мы можем «подтвердить»
 
По нашим проведенным расчетам, общие расходы по показателям составили:

• расходы на лечение всех заболевших (5328 чел.), за минусом расходов на тяжелобольных, составили – 172,26 млрд сумов;
• расходы на лечение тяжелобольных (53 чел.) – 3,52 млрд сумов;
• расходы на людей, размещенных на стационарный карантин (110 тыс. чел.) – 264,0 млрд сумов;
• расходы государства на людей, отправленных на домашний карантин (320 тыс. чел.) – 384 млрд сумов;
• расходы на реабилитацию 4 096 человека после 14 дней карантина – 11,5 млрд сумов;
• общие расходы на тестирование населения (820 тыс.чел. по 2 раза) – 367,36 млрд сумов

 
Всего по этим статьям расходы составили 1223,25 млрд сумов или около – 120 млн долларов США. Мы намеренно показали все возможные расходы исходя из доступных нам цен, которые были объявлены правительственными структурами. Хотя, например, расходы по тестированию населения мы могли бы вывести за скобки, поскольку многие международные доноры выделили средства тестирования и реагенты бесплатно. Так, только ПРООН выделил Узбекистану средства в размере 1,9 млн долларов США на борьбу с последствиями «пандемии» COVID-19.

Даже при беглом сравнении полученных нами расчетных цифр с данными, приведенными Министерством финансов Узбекистана, можно заметить следующие весьма удивительные факты:

• Расходы государства на лечение больных COVID-19, а также на содержание людей на карантине, в совокупности превышают совокупные расходы Министерства финансов, направленные на финансирование деятельности Агентства санитарно-эпидемиологического благополучия, а также на строительство карантинных комплексов и специальных больниц (572 млрд сумов плюс 487 млрд сумов равно 1059 млрд сумов), осуществленные за счет средств Антикризисного фонда. Это колоссальная нагрузка на текущий бюджет Министерства финансов. Настолько колоссальная, что она оттягивает на задний план все иные направления финансирования, предусмотренные в бюджете. Для сравнения напомню, что бюджетом 2020 года на финансирование только 17 государственных целевых программ в сфере здравоохранения было предусмотрено потратить всего 747,3 млрд сумов;
• Если  принять во внимание, что государственным бюджетом на 2020 год на финансирование здравоохранения в стране по всем направлениям было предусмотрено всего 14842,6 млрд сумов, то надо признать, что только расходы государства на лечение больных COVID-19, а также на содержание людей на карантине составляют свыше 8,25% этого показателя. Стоило ли направлять столько средств на борьбу с одним заболеванием, забывая о большей опасности других заболеваний, как рак, ВИЧ, туберкулез и прочие. По данным Министерства здравоохранения Узбекистана на лечение свыше 41 тысяч больных с ВИЧ государство тратит около 2 млн долларов США в год — совершенно несопоставимые величины;

• Непонятно, сколько единиц, комплектов средств тестирования и реагентов было закуплено Минздравом, при всем том, что мы с одной стороны, слышим заявления доноров о передаче на бесплатной основе сотен тысяч единиц тестов и реагентов, с другой стороны, мы также видим, что правительство потратило только через Агентство санитарно-эпидемиологического благополучия на приобретения тест-систем, реагентов и систем защиты 270 млрд.сумов. По нашим расчетам этих денег должно было хватить на приобретение тест-систем и реагентов, достаточных для тестирования не менее 1 млн человек;

Самое время задаться вопросом о целесообразности разворота всей системы здравоохранения на борьбу с одной болезнью, которая коснулась менее 6 тысяч человек и вызвала летальный исход у 19 лиц. Допустим, что болезнь могла коснуться 2% населения, а это всего 680 тыс. человек. Стоило ли это того, чтобы 10 млн. людей сегодня оказались за чертой бедности и нуждались в прямой государственной финансовой помощи?

Нам могут возразить, что количество больных потому и незначительно, что были приняты строгие меры карантина. С этим трудно не согласиться. Однако, если бы с самого начала наша тактика борьбы с болезнью исходила из фактических возможностей экономики Узбекистана и системы здравоохранения, то Минздрав нашел бы более эффективные подходы к лечению, возможно уделив особое внимание лишь больным, у которых болезнь проходит тяжело.

Не будучи специалистом по вирусологии и эпидемиологии, однако, в результате анализа практики многих стран и выводов известных вирусологов Германии, Италии и России, могу обобщить некоторые их выводы:

• долгое время разные страны, борясь с вирусом гриппа, сами того не желая, открыли дорогу другой подгруппе вирусов, называемых коронавирусами;
• человечеству придется жить с этим вирусом, поскольку он уже никуда не исчезнет и вся надежда на так называемый общественный иммунитет;
• карантинные меры, меры изоляции дают отрицательный эффект для общественного сознания, вызывают стигматизацию больных и переболевших, разобщают общество, увеличивают смертность от других болезней.

Узбекистан добился таких результатов, прежде всего, потому, что практически все государственные институты (МВД, МЧС, Нацгвардия, все службы Минздрава и другие) были брошены на обеспечение мер по «добровольной» изоляции и граждане послушно сидели в домах 2 месяца.

Особо отмечу, что 16 июня 2020 года, в ходе совещания президент отметил: «Мы должны внедрить порядок, согласно которому пациентов с бессимптомной или легкой формой коронавируса будут лечить дома». Такие больные будут находиться под постоянным медицинским наблюдением, а протокол лечения будет изменен с учетом международных рекомендаций, а также опыта таких стран, как Великобритания и Россия.

Можно лишь приветствовать, что совокупные экономические последствия жесткой «добровольной самоизоляции» стали взывать к взвешенности.

Однако, будем ждать, когда Минздрав Узбекистана представит полный и детальный отчет об израсходованных средствах бюджета, зарубежных кредитов, гуманитарной помощи зарубежных организаций на борьбу с COVID-19.
 
Абдулла Абдукадиров,
экономический обозреватель