Средняя школа: казнить нельзя учить

В мои школьные годы запятая в этом неоднозначном предложении была жирно поставлена после первого слова. Не уверена, что с тех времен многое изменилось. Система общего образования ломает детскую психику, горе-учителя вымещают свои психологические комплексы на школьниках, которые зарубцовывают раны всю оставшуюся жизнь. Так было со мной и я не желаю такой участи своему ребенку.
 
Написать этот пост меня вдохновила подруга Ярослава Науменко из Казахстана. Известный журналист, тренер и мама шестилетнего ребенка, Слава встала перед жестким выбором — отдавать своего развитого не по годам сына, с сильным внутренним стержнем, в мясорубку общеобразовательной системы или искать другие варианты. Было принято решение искать варианты. В чем я ее полностью поддерживаю.
 
Эта ситуация заставила меня вспомнить своих «любимых» учителей и то, какую невероятную внутреннюю работу мне пришлось проделать над собой, чтобы излечиться от ярлыков и обломать все пророчества блюстителей общеобразовательной системы.
 
Свои школьные годы чудесными я назвать не могу. Проезжая мимо школы, чаще всего отворачиваюсь. Окончив 11 классов, в школе я была всего пару раз, да и то по работе. Зато травмы, полученные от горе-педагогов, залечиваю до сих пор.
 
Класса с пятого я мечтала стать журналистом. Подруга-соседка отвела меня в редакцию детской газеты, где я пробовала себя: писала заметки, стихи, небольшие истории и даже получала за это первые гонорары. Жили мы в отдаленном от центра районе, школа у нас была слабенькая, учителей не хватало — все стремились в город. И вот в седьмом классе, когда из 13 предусмотренных учителей в наличии оказалось пять, было принято решение перевести меня в другую школу. В сильную, ту которая в центре.
 
Одноклассники-мажоры оказались ерундовой проблемой по сравнению с теми, кому довелось меня учить. Русский язык и литература — основа основ и любимый предмет будущей акулы пера. На первом же уроке акуле обломали все зубы. Меня спросили какое-то правило русского языка, я назвала, объяснила, представила примеры. Следующий вопрос меня сильно смутил: «Назови номер правила» (порядковый номер в книге). Номера я не знала, в чем откровенно призналась. Получив двойку за ответ, я в недоумении сидела весь урок. Мир перевернулся. Училка, прознав что я печатаюсь в газете, подозвала меня к себе и посоветовала завязывать с этими шалостями. «Ты не будешь владеть языком больше, чем на тройку», — заявила она. Писать статьи я тогда перестала.
 
В старших классах преподавателя по русскому языку и литературе нам поменяли, правда отношение осталось тем же. Учительницу откровенно раздражало, что в сочинениях вместо нужной позиции я пишу свое мнение (чаще всего противоположное общепринятому). Форма изложения была превыше сути. Пятерки получали те, кто мыслил шаблонно. У меня была твердая четверка и рекомендация отучиться на бухгалтера (что я и сделала).
 
С английским языком отношения тоже не сложились. В моей старой школе, в виду отсутстствия преподавателя, уроки английского языка не проводились и поэтому английский алфавит я впервые увидела в седьмом классе. Двойка на первом же уроке тогда была явлением привычным. Поразило другое. То, с каким злорадством и удовлетворением учительница унижала меня перед всем классом (тогда я, пожалуй, ощутила на себе всю тяжесть того самого «понаехали»). Англичанка предложила подтянуть меня за счет частных уроков, но у родителей тогда не было возможности эти уроки оплачивать. На меня продолжали оказывать давление и грозились отчислить из школы. Я взяла в библиотеке все учебники английского и учила его дома, самостоятельно. С остервенением и ненавистью, которая позже перешла и на сам язык. Да, мне поставили четверку, но дело не в оценке. Эту психологическую травму мне, взрослому человеку, пришлось залечивать больше 10 лет. Преодолевать в себе неприязнь к языку, вырабатывать уверенность в том, что я могу общаться, научиться его любить.
 
Прошли годы. Мне удалось зарубцевать школьные раны. Нашлись люди, которые в меня поверили, привели меня за руку на журфак, отвели в редакцию. Я встретила на своем, уже взрослом пути, потрясающих людей и до сих пор благодарю Бога за каждую такую встречу.
 
Окончив университет я уехала в Прагу учиться интернет-журналистике на английском языке.
 
Как-то, уже будучи штатным журналистом газеты «Молодежь Узбекистана», я зашла по делам в свою школу. Навстречу мне выбежала та самая учительница, посоветовавшая мне заниматься бухгалтерией. Столько дифирамбов в свой адрес я не слышала еще никогда. Самое удивительное, что в них звучала гордость за то, что именно она вырастила такой ценный для страны кадр. Эта чудесная женщина умоляла меня прийти на классный час и рассказать свою историю успеха. Я не пошла. Потому что врать я не умею, а делиться с детьми всей той болью и загубленной педагогом надеждой не хватило смелости.
 
Даже сейчас, с каждой строчкой, я как-будто заново переживаю все то, что случилось со мной в общеобразовательной школе.
 
Я благодарна горе-учителям, которые прессовали меня, тем самым сделав меня сильной. Настолько сильной, что я не изменила своей мечте.
 
Хочу ли я такого опыта для своих детей? Пожалуй, нет.
 
Я хочу чтобы те, кто будет учить детей сегодня, делали это с любовью, с верой в то, что каждый ребенок талантлив, у каждого ученика есть способности и к языкам, и к химии, и к математике. Возможно ли сделать это в условиях переполненных классов, постоянных проверок и огромном количестве документов, которые приходится учителям заполнять ежечасно… Думаю нет.
 
Я сторонница частных школ. За то, чтобы родителям предоставили возможность обеспечить достойное образование на дому, не вынуждая при этом покупать аттестат о среднем образовании. За свободу выбора. За человечность. За любовь.
 
За то, что так редко можно встретить в стандартной системе общего образования.
 
За то, чтобы точка в неоднозначном предложении стояла перед последним словом.
 
Марина Ан
 
Источник: http://prmarinaan.blogspot.com/2015/01/blog-post_8.html