Субботние заметки психолога. О желании, или Как стать спасателем

В тот год летнюю сессию в ТашГУ я сдал досрочно, ещё в мае, и сразу полетел в Краснодар. А оттуда ночной поезд рано утром доставил меня в Анапу.
 
Тут же на вокзале я сдал чемодан в камеру хранения и, радостно вдыхая морской воздух, направился на пляж. Миновать его было невозможно, потому что тянулся он на много  километров.
 
По пляжу изредка были расставлены деревянные вышки для спасателей. Это были сколоченные из досок узкие будки высотой метра три, в которых они могли спать после смены.
 
Когда-то я лечился тут в санатории, и еще тогда захотел стать одним из них. Загорать на вышке, кокетничая с лежащими вокруг девчонками, а, подменившись напарником, качаться на турнике. Так же невозмутимо выпятив нижнюю челюсть, как они. И снисходительно поглядывать на восхищённых загоральщиц. А потом весело купаться с ними. И вечером гулять по бульвару. А затем приятной компанией – в кинотеатр на комедию. Или на танцы.
 
Идеальная работа, и даже учиться ей не надо. Я ведь уже умею плавать. А в промежутках, в отличие от этих качков, я, конечно, буду ещё и читать свою психологию. И писать мысли. Особенно, в дождь.
 
Перед песком я взял босоножки в руки и, лавируя между лежавшими телами, подошёл к ближайшей вышке. Наверху её сидел блондинистый мужик лет тридцати. У него были скандинавские длинные усы, не соединявшиеся на подбородке.
 
Поздоровавшись, я спросил, не он ли здесь главный. Он отвернулся от меня и долго величественно всматривался в морскую даль, а затем медленно кивнул. Вёл он себя как-то странно для начальника, загруженного ответственностью за кучу народа.
Я засомневался: «Главный над всеми вышками?»
Он слегка помолчал и процедил: «Над этой».
Я не знал, двое или трое обслуживают вышку, и, подавив смешок, спросил: «А сколько у Вас подчинённых?»
Он, не повернув головы, процедил: «Проваливай!»
 
Я провалил. И у соседней вышки узнал, что старший над этим участком берега сидит в третьей направо. Но как всегда, когда кто-то нужен, то на месте его нет. Юный культурист сверху сказал, что старший вместе с самым главным ушли в горисполком и вернутся через два часа.
 
За два часа на черноморском пляже можно было и накупаться и на песочке поваляться, но так я мог пропустить начальство. Поэтому пришлось сидеть неподалёку в теньке. Раздеться я не решился и поэтому стирал со лба испарину.
 
Когда ближе к десяти утра стало ещё жарче, пришли оба начальника. Главный был не такой накачанный, как спасатели, и на нём был галстук. Едва я начал говорить, как он почти сразу с каким-то гневом прервал меня, закричав: «И что вы все едете через полмесяца позже начала сезона? Мне плевать на ваши сессии, но как я измучился первые недели с неполным штатом! А теперь прут сюда получать зарплату за загорание на каникулах».
 
Я спросил, а нет ли мест в соседних посёлках, но он резко махнул головой: «И не думай, всё уже забито». Потом, увидев мою растерянность, сбавил тон: «Иди сними койку подальше от моря, там дешевле, и ходи пешком купаться. А через год давай к нам в начале мая».
 
Я ехал сюда купаться и жить на зарплату спасателя, и меньше всего собирался транжирить привезённую стипендию. Хватило бы её очень ненадолго.
 
Но чтобы не выглядеть перед ним совсем уж растерянным, я попросил оценить меня сейчас, «чтобы в следующий год я приехал уверенным, что возьмут». И с важностью сообщил ему, что, кстати, я – чемпион Ташкента по плаванию. На самом деле это было не совсем так – впереди уже давно стояла приставка «экс».
 
Но он пожал плечами: «Нам не это главное, нам бег нужен, чтобы по пляжу и мелководью нестись на пределе». Второй начальник рассмеялся: «И борьба. Самбо». Зачем она нужна, я не понял, но первый уже закончил: «Так что приезжай пораньше, научим, берём всех спортсменов, даже пловцов из Каракумов».
 
Они расхохотались и пошли к другой вышке, утопая строгими туфлями в песке. А я зачем-то спросил у паренька на вышке, как зовут главного. Был он, кажется, Олег Василич.
 
Я был оглушён всем этим, и в голове была просто каша из обрывков мыслей. Но я знал, что в таких случаях надо не нервничать, а дать мыслям улечься, и только после этого искать выход, который может иметь даже несколько вариантов. А пока что понял, что надо мне не уезжать далеко от пляжа, а поселиться рядом и торчать на нём, общаясь со спасателями. Я не собирался прилетать сюда из Ташкента только на разведку – для того, чтобы узнать, какого числа в следующем году приехать.
 
И пока что оставалось дать мозгам отдохнуть от стресса, тупо сидя в тени под бетонной стенкой, отделявшей пляж от бульвара, за которым был город.
 
Через полчаса к «главной» вышке, неловко ступая по песку, вразвалку подошёл почти уже пожилой мужик совершенно непляжного вида. Он был в тёмной шляпе и мешковатом коричневом пиджаке. Он что-то спросил у сидевшего наверху парнишки, а затем сердито махнул рукой и стал возмущённо что-то говорить.
 
Я поскорее подошёл поближе и встал за ближним зонтиком, спрятав за ним голову. Он оказался каким-то начальником, на чьей территории был пляж, и приехал в Анапу к главному, который по телефону обещал ему опытного спасателя. Штатного тамошнего надолго увезли в больницу. И теперь, когда он закончил все дела в городе, у него нет времени неизвестно сколько ждать тут главного.
 
Я быстро отошёл в тенистой бетонной стенке, сделав круг, чтобы пацан на вышке не видел меня. А потом, дождавшись, когда дядька, раздражённо крутя головой, повернёт её ко мне, зовуще махнул ему рукой. Поморщившись, он нехотя подошёл и услышал:
«Это к вам мне сказал ехать Василич?»
«А, так это ты опытный спасатель?» – воскликнул он с облегчением.
Я закивал: «Да, да, очень опытный, ещё бы!», —  и повторил о своих плавательных достижениях. Его они удовлетворили – требовать от меня беготни он не собирался: «Отлично, подождём его, чтобы поблагодарить!»
 
Это мне показалось лишним. Тем более что, похолодев, я увидел, как далеко за его спиной главный со старшим уже шагают от соседней вышки.
«Ой, да это дохлый номер, он же на два часа уходит инспектировать. Мы так на ваш пляж и до вечера не доберёмся. Лучше потом скажете ему спасибо, когда привезёте меня назад в Анапу».
 
Потом на всякий случай убедительным голосом я добавил: «Тем более что за меня скажете ему очень большое спасибо». Почти сразу он кивнул. И, не оглянувшись, мы пошли за вещами.
 
Чемодан мой был на вокзале и, чтобы начальник не насторожился, я сказал, что, ожидая его, я даже съехал с жилья, чтобы не платить за сегодня. Чемодан я поставил в кузов грузовика между большими картонными коробками, а сам сел сразу за шофёром на деревянное сиденье, положив на него два сложенных мешка.
 
С самого пляжа я был напряжён, стараясь не сболтнуть лишнего. Поэтому даже не спросил, кто он такой и в какую сторону от Анапы лежит его пляж – на север к Тамани или на юг к Новороссийску. Но уже и направо и налево ушли нужные нам трассы, а машина упорно ехала на восток, вглубь раскалённого солнцем континента.
 
Казалось, что едем мы бесконечно. Потом даже мелькнула уже не смешная мысль, что наш путь лежит на Каспийское море. Наконец, свернули и по каким-то пыльным просёлкам долго ехали между обширных полей, по мостам переезжая реки. Кажется, после третьей опять свернули на восток и поехали вдоль реки. Начальник высунул из окна руку и звонко хлопнул ею по крыше кабины, радостно крикнув «наша!».
 
Тут я и понял, что моё «Чёрное море» оказалось речкой в жаркой бескрайней степи. Гораздо меньшей речкой, чем Сырдарья, до которой мне, студенту, можно было добраться не самолётом и поездом, а на автобусе. Но, впрочем, это было всё равно лучше, чем бездарно растратиться на дорогом курорте.
 
*        *        *
Правда, если бы я знал, что меня ждёт впереди, то, конечно, на всём ходу выпрыгнул бы из кузова и, забыв про чемодан, побежал бы, куда глаза глядят. Но тогда в конце этого текста я не смог бы сегодня написать:«Продолжение следует».

Продолжение следует.
 
Андрей Толоконников —  психолог, тренер.
Автор © фото пожелал сохранить инкогнито.