Можно делать все, что угодно

“Можно делать все, что угодно”, именно так говорит своим студентам актер и педагог театра “Ильхом” Алексей Писцов. Театр набирает желающих обучиться актерскому мастерству. Алексей преподает в студии театра клоунаду по методике Жака Лекока. Мы решили поговорить с Алексеем об этой, в своем роде уникальной школе, выпускником которой был Пьер Ришар, а также про клоунаду и студию.
 
Школа Лекока была создана Жаком в 1956 году, за двадцать лет до появления “Ильхома”. Однако, сотрудничество театра со школой началось в 2000-2003-х годах, когда актер “Ильхома” Рустам Эсанов отправился учиться в Париж. Чуть позже Рустам передал свои знания другим студийцам, в числе которых был Алексей.
 
“Когда я начинал учиться у Рустама Эсанова, целый месяц не понимал, что же он от меня хочет, — рассказывает Алексей. При том я все записывал, каждое упражнение, задавал кучу вопросов. К концу месяца у меня была исписана вся тетрадь, но я по-прежнему ничего не понимал. Потом в каком-то отчаянии обратился к Марку Вайлю, на что он мне ответил: “Не надо понимать, ты просто выходи и делай”. Теперь, когда я сам работаю со студентами, я вижу, что после многочисленных этюдных упражнений, в голове у них происходит щелчок. Именно в этот момент они начинают все понимать”.
 
На своих занятиях Алексей часто повторяет студийцам, чтобы те “отключали” голову. “На моем предмете студенты могут делать все, что угодно, дурачиться как хотят. В этом и заключается раскрепощение. Если по предмету сценической речи нужно что-то учить, по мастерству -“ковыряться” в себе, то здесь некий момент праздника, момент отдушины. Когда ребята себя “отпускают”, то и урок получается хорошим”.
 
Репетиционный зал театра “Ильхом”. Небольшая группа людей различных профессий постигает азы актерского мастерства: они приходят на мастер-классы в театр, чтобы поставить речь, раскрепоститься и научиться чему-то новому. Алексей дает им упражнения по школе Лекока. Например, пройтись по прямой, и не просто пройтись, а найти свой уникальный способ это сделать. Кто-то проходит в танце, кто-то хромая, а кто-то примеряя каждый шаг, будто сомневаясь, стоит его делать или нет.
 
Удивительно, как людям не актерской профессии удается порой сделать даже больше, чем актерам. “Это потому, что актерство не основной род их деятельности, и они меньше боятся ошибок. У них есть время на отдых, они сюда приходят всего раз в неделю”, — говорит ассистент педагога Анастасия Прядкина. Тем не менее, момент, когда они “отпустили” себя случился и ребятам удалось насмешить Алексея, Анастасию и друг друга в том числе.
 
Сама школа Лекока в Париже длится два года. Туда входят занятия по клоунаде, пантомиме, упражнения с масками. В “Ильхоме” же основной упор — на клоунаду. Программа у каждой студии варьируется. Пятая студия театра “Ильхом”, например, до последнего семестра изучала школу Лекока.
 
Жак Лекок в самом начале своего пути преподавал физкультуру во французских учебных заведениях, возможно, именно поэтому и в своей театральной школе он большое внимание уделял культуре тела, при обучении в студии “Ильхома” этому также уделяется значительное внимание.
 
В студии также учат наблюдать за повседневной жизнью. Например, одно из упражнений — гротескно показать животное. “Есть много людей в жизни, которые каким-то образом похожи на животных, не замечали?! — говорит Алексей. Вот идет человек и ты думаешь: ну вылитая курица, потому что стрижка напоминает именно это животное.  Или это же упражнение, только наоборот: а если бы то или иное животное стало бы человеком? Как бы оно двигалось? В какой пластике оно бы существовало, как бы оно думало, как говорило?”.
 
Алексей считает, что школа Лекока воспитывает, в хорошем смысле, сумасшедшую фантазию. “Животные ожили вдруг, это ведь тоже какой-то бред? Две козы превратились в людей и пошли в кафе, сидят за столиком, общаются между собой и делают заказы. Как раз такие упражнения работают на развитие фантазии. А это, в свою очередь, позволяет актеру не превратиться в марионетку в руках режиссера. Студия наша тем и славится, что когда приезжает какой-то режиссер и что-то предлагает актеру, наши актеры предлагают взамен тысячи идей”.
 
“Клоунада клоунаде рознь, — объясняет Алексей. Видели когда-нибудь хорошую клоунаду? Вячеслава Полунина, например. Эти клоуны такие открытые, светлые. Такое ощущение, что это такая каста, в которую, чтобы войти, нужно какое-то особое разрешение, подписанное президентом клоунов. В этом и есть магия. Когда наши студенты достигают таких результатов, мы за ними наблюдаем очень аккуратно, чтобы не разрушить этого очарования”.
 
Репетиционный зал театра “Ильхом”, ребята на мастер-классе продолжают ходить по прямой, но в своем необычном стиле. Одна из девушек комично показывает, как она покачиваясь и посапывая, с трудом передвигается. Интерпретировать можно по-разному: например, это дорога из дома на работу или наоборот; возвращение домой после тяжелой тренировки в спортзале. Некоторым ребятам Алексей говорит, что если “подчистить” их сценки, то это вполне могут быть готовые этюды, которые можно показывать зрителям.
 
Лекок, который был состоявшимся клоуном, режиссером, хореографом и педагогом любил повторять: “Я не пытаюсь быть режиссером, не навязываю никакой эстетики, я просто стимулирую творческий поиск”.

Дана Опарина.

Фото: Александр Раевский.