Почему падают объемы добычи газа в Узбекистане

Недавнее интервью министра энергетики изданию Alter Ego удивило узбекистанцев, которые ожидали получить хоть какую-то надежду на решение проблем нехватки природного газа. И, больше всего изумили слова министра о том что в Узбекистане все были заинтересованы и работали на банкротство нефтегазовой отрасли и обвинение предпринимателей в том, что они не готовились к использованию угля, печного мазута или сжиженного газа.

В материале «Где газ? И другие вопросы министерству энергетики» мы поднимали вопрос о финансовых средствах, выделенных государством на поддержку отрасли. По данным холдинга «Узбекнефтегаз», в 1991—2016 годах объем инвестиций в нефтегазовую отрасль составил 30,7 млрд долларов, в том числе прямые инвестиции и кредиты — более 17 млрд долларов США. К 2021 году было запланировано реализовать нефтегазовые проекты общей стоимостью 30,4 млрд долларов. Причем, эти цифры не учитывают налоговых льгот, предоставленных как иностранным партнерам (Natural Gas Stream, Cyprus) холдинга, так и местным подрядчикам (Eriell, Enter Engineering), а также долгов холдинга перед Фондом реконструкции и развития промышленности (ФРРП), которые были списаны постановлениями президента и правительства.

Чем больше государство платит, тем меньше газа получает и к 2029 году может совсем перестать получать
 
В 2015 году, когда Алишер Султанов был утвержден на должность председателя правления холдинга «Узбекнефтегаз», с приданием ему статуса министра, объем добычи природного газа предприятиями холдинга составлял 46,21 млрд м3. А по итогам 2020 года ожидаемые объемы добычи природного газа по данным АК «Узбекнефтегаз» составят всего 28,99 млрд м3.

Однако, ряд экспертов полагает, что сведения, исходящие из «недр» отрасли сомнительны и имеют признаки так называемого «газлифтинга», когда один и тот же объем добытого газа, после прохождения счетчиков, перекачивался в другое месторождение, на котором повторно учитывался, как, якобы, добытый там. Или не существующий объем газа закачивался под землю, как, якобы, «стратегический резерв страны» и находил отражение в отчетах.

Всемирно известная консалтинговая группа Boston Consulting Group еще в 2017 году усомнилась в экономической и стратегической целесообразности главных проектов, осуществляемых в отрасли за последние 5 лет. Потенциальный убыток страны от реализации проектов по получению жидкого газа (GTL), а также по производству олифенов из метанола (MTO) по итогам реализации проектов может составить 10,8 млрд долларов США. Возможно, именно реализация неэффективных, с расплывчатыми конечными показателями, но очень капиталоемких проектов привели отрасль к плачевному состоянию.

Ведь на деле получается, что чем больше государство выделяет денег на увеличение добычи природного газа, тем больше эти самые объемы падают. Boston Consulting Group в том же отчете 2017 года предупредила руководителей отрасли, что реализация подобных проектов приведет к серьезному дефициту добываемого газа уже к 2029 году (тогда такое катастрофическое падение объемов добычи, которое наблюдается сегодня не рассматривалось даже в самых пессимистичных прогнозах).

Существует ли альтернатива

Альтернативных путей два – первый, это строительство альтернативных генерирующих мощностей, таких как АЭС, солнечные и другие виды электростанций, работающих на возобновляемых источниках энергии, а второй — увеличение импорта газа из соседних стран (Туркменистан, Казахстан).

Попытаемся сопоставить составляющие проектов строительства ТЭС, работающей на природном газе и АЭС, работающей на обогащенном уране. Заявленная стоимость АЭС мощностью в 12,5 млрд квт.час/в год составляет по предварительным неподтверждённым расчетам 5,0 млрд долларов США.

А стоимость ТЭС, работающей на природном газе с аналогичной мощностью, составит примерно 0.9 млрд долларов США. При этом ТЭС потребляла бы примерно 4,5 млрд м3 природного газа в год, что при экспорте по цене 50 долл. США за 1000 м3 даст примерно 0,225 млрд $ экспортной выручки (а при 70$ — 0.315 млрд $).
Между тем на строительство АЭС после утверждения ТЭО и рабочих чертежей уйдет минимум 10 лет, а на строительство ТЭС — 4 года. Надо учесть, что АЭС может служить 60 лет, а ТЭС – 25 лет. Но строятся они 10 лет и 4 года соответственно.

При прочих равных условиях, приведенная по срокам службы удельная стоимость производимого электричества по варианту АЭС составит 0,01 доллара за кВт, а по варианту ТЭС – 0,004 доллара за кВт. Даже с учетом превышения сроков эксплуатации АЭС в 2,4 раза, себестоимость электричества получается гораздо дороже. Правильность расчетов показана и международными экспертными исследованиями.

При этом, известно, что проектная документация планируемой АЭС еще не разработана и не утверждена, реальная стоимость АЭС к моменту завершения строительства может составить и больше 10 млрд долларов при возможных рисках срыва сроков строительства.

К этим 10 млрд долларов надо добавить, так называемые косвенные расходы строительства АЭС, ведь содержание городка атомных энергетиков со всеми удобствами, содержание иностранных специалистов, обучение местных специалистов, вывоз, хранение и утилизация радиоактивных отходов тоже будет стоить немалых денег.

При существующих геополитических условиях и действующих межгосударственных соглашениях импорт природного газа из Туркменистана или Казахстана не может быть осуществлен без участия третьих стран. Ведь наши соседи экспортируют свой природный газ в Китай, Россию и Иран по многолетним соглашениям. И не всегда экспортеры газа являются одновременно хозяевами трубопроводов. В любом случае, импортируемый газ не будет дешевле, чем добываемый нами на своей родной земле. Однако, при определенных условиях это может не убедить людей, принимающих решения.

А пока остается фактом, что солнечные станции генерации энергии лишь начинают строить, АЭС не готова даже в проекте, и, пока, есть ощущение, что нас готовят к оправданности импорта природного газа из соседних стран, ведь 2029 год не за горами…

Все это, конечно, личная точка зрения автора. Хотелось бы услышать специалистов отрасли, которые знают реальное положение дел изнутри. Ведь на главный вопрос – почему падают объемы добычи газа, по-прежнему, нет полного и точного ответа.

Абдулла Абдукадиров,
Экономический обозреватель
Anhor.uz

Статьи по теме:

"Где газ? И другие вопросы министерству энергетики"