Затишье у Тузкана

Выбор площадки для будущей АЭС в Узбекистане утвержден в начале мая 2019 года. Определена территория в Джизакской области вблизи озера Тузкан. По каким параметрам сделан выбор? Очевидно, вопрос не праздный. Замысел грандиозен. Как идет подготовка к его реализации?
 
Мчим к воде по Голодной степи
Автор этих строк побывала в районе будущей площадки дней через десять после ее посещения большой группой депутатов и журналистов.  К их приезду там красовалась техника, запускался дрон для показа окрестностей с высоты птичьего полета. В ожидании грандиозных масштабов отправляемся в путь и мы по стопам коллег. Отъехав от Джизака, сворачиваем в сторону Тузкана у указателя «Учкулач».  Озеро находится от областного центра километрах в шестидесяти, в крайней юго-восточной части пустыни Кызылкум.

 
Жара в тени за сорок. А тут тени нет. Мчим по Голодной степи. Бурая выгоревшая растительность мелькает за окнами автомашины. Однообразие нарушает промышленный ландшафт месторождения мышьяковистых руд Учкулач. На карьере работают экскаватор и большегрузная техника. Извлекают камень доломит и отправляют на стройплощадки. Месторождение богато рудными и нерудными материалами, так что перспективно.

У дороги асфальтовое покрытие. Не идеально, но терпимо, потряхивает в меру. Впереди горная гряда Писталитау. За этой грядой и находится озеро Тузкан. В Айдаро-Арнасайской системе озер оно – старейшее. «Туз» в переводе с узбекского означает соль. Сотни лет оно появлялось весной после таяния снега и дождей, жарой постепенно выпаривалось до соляного раствора. Пополнялось из речки Клы.

С развитием ирригации сюда направили дренажные воды. Водоем начал расти. Частью озерной системы он стал после катастрофического паводка на Сырдарье в 1969 году. Тогда ради спасения плотины и агрегатов Чардаринского водохранилища были открыты аварийные шлюзы. Вода хлынула в Арнасайскую впадину, как в резервуар.
 
Мне довелось побывать здесь вместе с гидрологами Узгидромета и его научно- исследовательского института летом 2005 года. После памятного сброса в 1969-м озера подсыхали и минерализовались. С 1993 года начались зимние спуски воды из Токтогульского водохранилища, что выше по течению. И снова пришлось открывать шлюзы казахстанской Чардары для сбросов воды в Арнасайскую впадину. Подтапливало пастбища, поселки, линии электропередачи, дороги и нефтепровод. И это было бедой.
Айдар-Арнасайская система озер заняла по емкости второе место после Арала.

Ну а потом Казахстан построил ниже Чардаринского (Шардаринского) водохранилища еще одно для приема паводковых вод. Приток чистой сырдарьинской воды в Айдар-Арнасайскую систему озер практически прекратился. Уровень воды колебался все последующие годы, но уже стабильно в сторону понижения.

Пока автор этих строк пересекала пустыню знакомым маршрутом, гидрологическая экспедиция вспоминалась мощным птичьим перелетом: закат, птиц видимо-невидимо! После осолонения Аральского моря они выбрали именно эти благодатные места для отдыха при перелете. В 2008 году мировое сообщество рассмотрело заявку Узбекистана и включило Айдар-Арнасайскую систему озер в Список водно-болотных угодий международного значения Рамсарской конвенции.

Череда площадок
Сначала была утверждена площадка для АЭС в Навоийской области у озера Тудакуль. Почему энергетики объявили об этом, а потом раздумали? Отреагировать заставило землетрясение 29 сентября 2018 года с эпицентром в Навоийской области. Не сильное, магнитуда — 4. Но оно продемонстрировало, что разлом земной коры в зоне строительства АЭС «не спит», он сейсмически активен.

Внимание переключили на три площадки у озера Тузкан. В мае 2019 год одну из них выбрали. Узбекские специалисты вместе с россиянами составили программу инженерных изысканий.

Но не все просто на джизакских просторах. Они зажаты между Нуратинскими горами и озерной системой во впадине. Возможны разломы. В горах находится Нуратинский заповедник с краснокнижной флорой и фауной. В случае ЧП на АЭС заповедник окажется в зоне влияния. Месторождение Учкулач отчасти тоже напрягает. Состав накопленных отвалов неизвестен. Их надо изучать, изучать состав пыли в воздухе, гидрологию. Мышьяк и другая отрава отсутствуют?
 
При составлении программы изысканий предполагалось наличие фондовых материалов – результатов наблюдений за природными средами в течение десятилетий.  
Но с чем столкнулись: последние фондовые материалы по основным направлениям датируются восьмидесятыми годами прошлого века. Между тем оценка воздействия на окружающую среду – ОВОС – предполагает анализ многолетних наблюдений посвежее. Если их нет, надо накапливать с нуля. По программе изысканий данные первого ряда должны появиться к сентябрю 2019 года. Но странная сложилась ситуация. Проведение изысканий не финансируется в полной мере заказчиком – Агентством по развитию атомной энергетики «Узатом». Генподрядчик – «Государственный проектный научно-исследовательский институт инженерных изысканий в строительстве, геоинформатики и градостроительного кадастра» (O’zGASHKLITI). Его субподрячики и конкретные исполнители действуют исходя из собственных финансовых возможностей.   

Одна из важнейших задач — расчет водного баланса на 60 лет работы АЭС. Нужен длинный ряд статистических данных: сколько прибывает в Тузкан воды, сколько убывает, каков уровень, что испаряется.

За все годы существования Айдар-Арнасайской озерной системы на всю акваторию был один-единственный гидрологический пост – Западный Арнасай. Расположен на протоке озера Айдаркуль.  В 2012 году получил статус гидрологической станции. Узгидромет проводит наблюдения за температурой, химическим составом, уровнем. Есть ряд наблюдений и прогноз состояния озерной системы на краткосрочную и среднесрочную перспективу. Однако гидрологическая станция Западный Арнасай находится в 30 км от площадки АЭС и не может характеризовать Тузкан по необходимым параметрам.

Уровень воды и температура на гидрологической станции измеряются дважды в сутки. По той же схеме мой знакомый Бахром, житель кишлака Учкулач, делает замеры на собственном энтузиазме на озере Тузкане в течение пяти месяцев.

 
С начала изысканий в феврале 2019 года установлено две водомерных рейки на Тузкане и две на коллекторах. Немного удивило, почему обслуживание гидропостов бесплатно. При мне наблюдатели замерили температуру и сняли показания с водомерной рейки. Про температуру сказали, что она в озере плюс 33. Уровень воды пока стабилен. «Почему зарплату не получаете?» — «Надеемся».

Заехали к Бахрому на чашку чая. И тут выяснилось, что в его домохозяйстве размещено сейсмооборудование. «Можно посмотреть?» — «Отчего же нет». Оно не в доме. В доме, когда по половицам ходят члены семьи, прибор фиксирует колебания. Поэтому направляемся в сарай. Там, рядом с сеном, и установлен — на земле. «Вы не сомневайтесь, прибор работает. Видите провод? У него солнечная зарядка на крыше».
 
Площадка для строительства АЭС от поселка находится в девяти километрах. Прибор для оценки сейсмической активности, по мнению моего визави, вполне годится. И в самом деле, соглашаюсь, не в чистом же поле его ставить. Пока на площадке пусто. Она в 3-4 километрах от озера. Бахрому-наблюдателю нужно сделать очередные замеры в этой части озера. Интересно, какая здесь температура воды?

Водно-болотные угодья годятся в качестве бассейна-охладителя?
Несколько лет назад мы с коллегами-журналистами окидывали взглядами Тузкан с высот Писталитау. В рамках экологического медиатура мы посетили несколько объектов Джизакской области, миновали Учкулач и въехали на гору. А по ту сторону — синь до горизонта! Мы остолбенели от масштабов. Сейчас не так. Большая вода ушла. Поэтому подъезжаем «по ту сторону». Синева перемежается с зеленью. Мелкота, болото. Цапли гуляют. «Температура плюс 33!».
«По каким водотокам сюда поступает подпитка, какая по составу за многолетний период?» —  на этот вопрос не только жители Учкулача, но и профессиональные гидрологи затруднятся ответить.  
 
Южно-Голодностепский оросительный канал берет воду из Сырдарьи. Из нее же берет воду оросительный канал-ветеран Дустлик 1911 года постройки. Оба эти канала полноводные, но не предназначены для наполнения Тузкана. Они — для орошения полей. У Минводхоза есть данные, сколько забирают из Сырдарьи. Нет полной картины, сколько воды дренирует с полей в коллекторы и впадает в Тузкан.

Мощный водоток пересекаем, колеся по Джизакской степи. Он пробил каньон высотой метров в десять и несется потоком примерно 30 кубометров в секунду. Весенние сели несут до 300 кубов в секунду. Речка называется Клы, и есть в ней своя тайна. Она протекает и в Джизаке. Там мелководна, известна под именем Санзар. Ниже меняет название на Клы. Судя по предварительно собранной информации, «ниже Джизакского оазиса русло часто лежит пересохшим, либо собирает очень небольшое количество дренажных и грунтовых вод». Совсем иную картину наблюдаю у края каньона. Такая метаморфоза удивительна.
 
Помимо речки Клы впадают в Тузкан еще три-четыре коллектора. Маловато знаний о питании будущего бассейна-охладителя АЭС. Что касается финансирования изысканий, то этот вопрос даже неудобно озвучивать. Если заказчик – Узатом, проведение изысканий лежит на узбекской стороне. кто должен платить за них?

На локальную неопределенность накладывается парочка глобальных. Обратимся к влиянию меняющегося климата на водность Сырдарьи. Когда подтают ледники в верховьях, водность уменьшится. Внедрение капельного орошения тоже уменьшит дренажный сток. Сколько в остатке после интенсивных летних испарений?

 
В поездке по Джизакской области мне довелось увидеть, как ударно строится плотина Караманского водохранилища. Его проектирование и строительство началось до планов с АЭС. Предназначалось для орошения новых земель. Пополняться будет из Сырдарьи. Видно, придется выбирать: развивать земледелие или тянуть канал к охладительным бассейнам атомной электростанции. Цена строительства вырастет. Гидрологический цикл наблюдений длинною в год в сложившейся ситуации, когда поджимают намеченные сроки проектирования, невозможен.

Ветер-ветер ты могуч
Ветра не было. Тяжелая жара давила весь день. Взятие проб воды в Тузкане, замеры температуры, подъем на гору, пробежка по бархатной дорожной пыли ради фотосъемки — и все это в штиль. Когда подует ветер, в какую сторону?

Знать необходимо, памятуя об аварии на Чернобыльской АЭС. От нее до Киева 120 км. Выбранная в Узбекистане площадка для АЭС находится в 140 километрах от столицы. Метеорология входит в экологическое сопровождение проекта и должна представить данные по розе ветров – какие ветры преобладают, их направление, скорость. Ряд наблюдений необходим за период не менее года.

Надо ли говорить, что метеостанция на площадке отсутствует из-за недофинансирования. Уже август. Сроки отчетов по изысканиям приближаются. Может быть, проектировщики примут отчет по данным ближайшей метеостанции Янгикишлак, находящейся за два десятка километров? Но кто поручится, что там и тут картина идентична, а данные, когда нет автоматики по воде и воздуху, безукоризненны…

Аэрологические наблюдения также не проводятся. Их цель — получение сведений во всей толще атмосферы. К наиболее важным относятся скорость и направление ветра, температура и влажность воздуха, измеряемые последовательно на различных уровнях атмосферы от нижних слоев до самых высоких. В исследованиях должны использоваться шары-пилоты, радиопилоты, радиозонды… Ташкентская аэрологическая станция законсервирована и прекратила работу в 90-е годы прошлого века. Куда подуют ветры от АЭС на
высоте в километр-два?  Нет финансирования – нет оборудования – нет информации.
 
При проектировании АЭС, которое выполнит российская сторона, возникнут неопределенности. Еще большие неопределенности возникнут при эксплуатации.

Будут сбросы АЭС в стоячее болото?
Официальные лица, выступающие в СМИ Узбекистана с аргументами в пользу АЭС, утверждают, что сбросов радиоактивной воды в Тузкан не предвидится. И все же предусмотреть такой вариант экологи и проектировщики обязаны. Как будет происходить рассеивание в стоячем болоте в случае сброса? Никак.

Обеспечить рассеивание технически возможно. Но этого никогда не случится из-за удорожания строительства АЭС, а еще из-за того, что ученые и опытные специалисты рассредоточены по разным ведомствам и нет особого желания собрать их вместе и услышать. Рассматривается решение проще: отгородить Тузкан от остальной озерной системы плотиной.
 
Без топографии не сказать, сколько лет проживет. Дно не измерялось – его топографии нет. Про переток — предположения.  Данные о температурах по озерным глубинам и по поверхности отсутствуют. Если дойдет дело до радиоактивного слива или слива горячего дистиллята (охлажденных паров градусов до пятидесяти, как это случается на других станциях), то рыба и иная живность пропадут.

Что сказали в Узатоме про отходы АЭС?
 Мне не удалось получить ответы в Узатоме, куда я отправилась по возвращении в Ташкент. Информационный центр по атомным технологиям, широко разрекламированный всеми СМИ, для журналиста недоступен. Пресс-секретарь из Узатома перешел в вышестоящую структуру — Минэнерго, и у атомщиков — вакант.  «Подождите, когда вакансия будет занята», — предложили на входе охранники.

 
В ожидании рассмотрим официальное заявление для СМИ. На днях Узатом сообщил, что «согласно Межправительственному соглашению между Республикой Узбекистан и Российской Федерацией о сотрудничестве в строительстве атомной электростанции, подписанному 7 сентября 2018 года в Москве, вопросы в области обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами будут регулироваться отдельными соглашениями и контрактами.

Понятие захоронение радиоактивных отходов не подразумевает их закапывание в землю. На самом деле радиоактивные отходы оставляются в специальных пунктах хранения на долговременное хранение. Не исключено, что при строительстве АЭС на ее территории будут построены пункты хранения радиоактивных отходов.

 В настоящее время совместно с госкорпорацией «Росатом» прорабатываются различные варианты сотрудничества в области обращения с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ) и радиоактивными отходами. Конкретные механизмы сотрудничества в этой области будут регулироваться будущими соглашениями и контрактами с учетом национальных интересов Узбекистана. Концепцию обращения с ОЯТ планируется утвердить в 2023 году».

Как это понимать? Накануне грандиозной стройки ни российский, ни узбекский партнер не озабочены, куда девать отработавшее ядерное топливо и радиоактивные отходы АЭС. Сухое хранение предполагает их нахождение в бетонном саркофаге десятки тысяч лет. Мокрое хранение на специальном заводе считается более надежным, но его цена сравни цене энергоблока АЭС в 6 млрд. долларов.

Все варианты нуждаются в проведении тщательных изысканий и безупречных расчетах. Чтобы не было промашки, как с площадкой под номером один. Помните, у Тудакуля?  В октябре 2018 года Президенты России и Узбекистана нажали символическую кнопку запуска строительства атомной электростанции.  Но площадка подкачала.
 
Наталия Шулепина
 
Фото автора