Боль и гордость Ташкента

Сейчас только люди старшего возраста помнят то утро. Утро, принесшее боль  утраты, страданий, лишений, хоть и временных. Утро, ставшее важной вехой в истории нашего Ташкента. Но помнят они и то, что последовало за этим событием. Событием, произошедшим  в нашем городе 26 апреля в 5 часов 22 минуты 53 секунды. Оно вошло в историю как Ташкентское землетрясение. Сегодня молодые люди, попадая в район бывшей Кашгарки, видя бронзовых мужчину и женщину  с ребенком на руках, НЕ задают себе вопроса – ЧТО это за памятник, КОМУ он поставлен?

А ведь именно этому землетрясению ОН и посвящен. Моя мама, тогда еще юная девушка, приехала в наш город весной 1965 года, к тете, жившей здесь еще  с довоенных времен. Город, по ее словам, был не особенно большой, в основном одноэтажный. Лишь в центре возвышались четырех, пятиэтажные здания.  Жили они с тетей в районе улицы 12-ти тополей, что в районе современного жилого массива около ЦУМа. Благо, обеим было не особо далеко добираться до работы. До «Табачки» — 15 минут пешком, а до типографии «Правды Востока» — и того меньше.    
                                                 
В то утро тетя Маша уже проснулась и готовила завтрак, когда, как она рассказывала мне, послышался непонятный гул, заморгала лампочка на кухне, а затем раздался жуткий удар. Такой, что подпрыгнуло все, что было в доме. Затрещали стены, заскрипела крыша, вылетели стекла. Естественно, буквально стащив племянницу с койки, тетя выбежала вместе с ней на улицу.     
                                                                                                             
Рядом, в соседних домах  плакали испуганные дети, кричали женщины. Тетя Мария, как и многие ташкентцы, подумала: «Война». Тетин дом уцелел, хотя и покосился. В нем еще можно было жить. Правда, впоследствии и его снесли. Сейчас стало модным ругать все, что было создано в ТЕ годы. Но именно ТА система Гражданской обороны сработала практически безотказно.    
                                                                                     
Буквально через один-два часа на улицах города появилась тяжелая техника, прибыли солдаты и офицеры ташкентского гарнизона. Начался разбор завалов, расчистка  улиц, выявление пострадавших. Долгое время замалчивались цифры пострадавших и погибших. Все понимали, что без этого не обошлось. Но официальной пропаганде того времени эти данные были НЕ нужны. И хоть эти цифры давно не секрет, приведу их снова: «По официальным данным во время Ташкентского землетрясения погибли 8 человек и были госпитализированы с различными травмами 150 человек. Но медики городской «скорой помощи» утверждают, что   в последующие два года от пережитого стресса или в страхе перед новыми толчками скончались от сердечных приступов еще сотни пожилых людей».    
    
Сила землетрясения в эпицентре составила 8 баллов, а зона максимальных разрушений составила 10 квадратных километров. В считанные секунды без крова остались 78 000 семей, было разрушено много зданий и сооружений различного назначения.  Военные, первыми пришедшие на помощь,  буквально в тот же день поставили тысячи палаток как  в самом центре, так и ближе к окраинам. Всего их было установлено более 15 000.

Милиция перешла на круглосуточный вариант несения службы. Сейчас будет странным слышать, что  в те дни количество преступлений сократилось в разы. Единичные случаи мародерства были либо пресечены, либо раскрыты достаточно быстро. Не верится? Но это действительно было так. В городе и его окрестностях было достаточно спокойно. Отдельные случаи паники затухали сами собой. Люди понимали, что беда коснулась всех, поэтому нужно успокоиться и держаться всем вместе.   
              
Работа водо- и газопровода, электросети не прекращалась, за исключением поврежденных линий и зданий. Работа наземного транспорта продолжалась, несмотря ни на что. В палаточные городки постоянно завозились вода, продукты питания, работали полевые кухни. Тем же утром в Ташкент прилетели Леонид Брежнев и Николай Косыгин для обсуждения сложившейся ситуации  и оказания помощи нашему городу.

Вспоминает профессор Валентин Иванович Уломов, бывший в то время заведующим сейсмостанцией «Ташкент»: «Оба высоких московских гостя выказали желание сесть не во главу стола, как это им любезно предложил Рашидов, а в середине продольного стола, как раз передо мной и напротив повешенной за моей спиной карты. «Первым прервал меня Брежнев, попросив показать на плане города место, где мы тогда находились, по отношению к эпицентру землетрясения. Я показал. В это время внизу, за окнами здания ЦК возникли крики   и сильный шум. Брежнев спросил, не толчок ли это? Я сказал, что нет, добавив, что шум и громкие возгласы, по-видимому, вызваны забитым голом на стадионе «Пахтакор», расположенном неподалеку. Футбольный матч между сборными Белоруссии и Узбекистана не был отменен.

Тогда он, шутя, сказал: «Ну, Шараф Рашидович, никакого землетрясения у вас не было. Это голы забивают…». Но в этот момент действительно произошел  4-балльный толчок, на что Брежнев продолжил высказывание: «Придется мне теперь взять спальный мешок   и лечь спать где-нибудь под деревом»… Тогда я обратил внимание на то, что Брежнев очень часто обращался  к Косыгину с тем или иным вопросом, спрашивая его мнение. Благодаря Косыгину, была поддержана и просьба Рашидова разрешить строительство в Ташкенте метрополитена, а также определены объемы сил и средств, которые смогут поставить союзные республики для восстановления Ташкента. Другим благоприятным для Ташкента обстоятельством было предложение покончить с глинобитным городом, но и не сооружать чего-либо временного, которое, как сказал тогда Брежнев, «может стать постоянным…»   
                                                                              
Как в воду глядел глава бывшей 16 части суши —  временное действительно осталось постоянным. Об этом напоминают так называемые «деревяшки» на старых Сергелях. Несмотря на заверения в том, что эти сборно-щитовые дома возведены на время, в них до сих пор живет не одно поколение ташкентцев. Эти двухэтажные, с подачей только холодной воды, дома, верой и правдой служат людям с лета 1966 года. Построенные военными строителями Прикарпатского военного округа, эти постройки должны были дать кров лишь на один, два, много – три года. Но, увы, стоят и поныне…           

Это была реальная помощь со стороны военных. Кто бы мог подумать, что буквально за пару месяцев  на пустыре в далеком пригороде Ташкента возникнет целый город — спутник, который практически сразу принял большое количество людей, потерявших кров. Пусть двухэтажно-деревянное, но это  было реальное жилье.
                     
Вся огромная страна помогала нашему городу. Из всех республик, огромного количества городов  в Ташкент эшелонами шла помощь. Стройматериалы, теплые вещи, палатки, продовольствие, люди  – всего и всех  не перечислить. 15 000 семей были переселены в другие республики бывшего Союза или города Узбекистана. Не обошлось и без казусов.  
                                                                                                         
Один из работников нашей железной дороги, уже пожилой человек, рассказал мне, что один грузовой поезд привез, по документам, строительные материалы. После открытия вагонов там были обнаружены «летучие мыши» — керосиновые лампы. Ящиками с этими осветительными приборами был буквально забит КАЖДЫЙ вагон. И эти лампы были нужны, но не в таком количестве. Видимо, какой-то ретивый начальник решил избавиться   от старого хлама под видом помощи пострадавшему городу. Пусть это будет на его совести, если он еще жив…     
     
Мой отец только демобилизовался из ракетных войск и приехал к родственникам в Москву. А тут новость по всей стране о беде  в нашем городе. И он, вместе с такими же «дембелями», едва устроившись на работу, написал заявление  и приехал – восстанавливать, помогать. Бывая на 26-м квартале Чиланзара, я гордо смотрю  по сторонам – ведь эти дома строил МОЙ ОТЕЦ.     
                                                                                          
Много пришлось пережить ташкентцам. Это и повторные подземные толчки, так называемые «афтершоки», и неудобства жизни в палатках, и нервное напряжение. Были и паникеры, намеренно сеявшие слухи: «Ждите, люди, завтра будет 9 баллов».       
   
Но все это не умаляет поистине подвига ташкентцев. Несмотря ни на какие сложности, ташкентцы жили, работали и строили. Лозунг у города был один – «Трясемся, но  не сдаемся!»