«Неужели наши дети не имеют права на счастливое будущее?»

«70-летию Конвенции по правам человека посвящается»

Несмотря на то, что на дворе XXI век, браки, где невеста и жених  близкие родственники, по-прежнему распространены в Узбекистане. Редко такой брак обходится, как говорится, без последствий. И, к сожалению, часто эти последствия трагичны.

Родственный брак. Что это? Эгоизм взрослых, не желающих отдавать свое чадо в чужую семью? Желание сохранить и скрепить семейные узы через брак кровных родственников? Дань традиции или банальная жадность и расчет, когда старшее поколение  хочет сохранить  нажитое и накопленное  в общем семейном котле?

Как бы то ни было, но породниться с кровными родственниками, не задумываясь о последствиях такого союза, — преступная халатность и недальновидность старших. О том, каково это стать жертвой родственного брака, и на что взрослые обрекают детей, появившихся на свет в результате такого союза, рассказывает Азиза Саидова (имя и фамилия героини изменены, все совпадения случайны).

«Когда мне пришло время выходить замуж, родные долго не раздумывали. Отдали за двоюродного брата. Ведь мальчика они знали с детства, к тому же, по их мнению, именно так можно удвоить семейное состояние.  Новость о том, что родные отдают меня замуж за брата, вначале сильно удивила меня, но я не стала противиться воле родителей — у нас это не принято.

Сыграли свадьбу. Началась моя новая жизнь. Своего супруга я  знала с детства. Возможно поэтому мы хорошо понимали друг друга. Оба мечтали о детях. Но все мои три беременности заканчивались выкидышем. Врачи объясняли это тем, что мы с мужем родственники, отговаривали нас вообще от мысли иметь детей. Но мы хотели верить, что все у нас будет хорошо. Ведь мы лично знали несколько пар, у которых, как и у нас, был родственный брак и которые растили здоровых деток. Решили не сдаваться.

Забеременев в четвертый раз, я долго скрывала это от всех. Беременность, в отличие от предыдущих, была легкая. Казалось, что вот теперь все обязательно будет хорошо. Встала на учет: оттуда  отправили на скрининг. Заключение врача ультразвуковой диагностики прозвучало как гром среди ясного неба. Она сказала о том, что беременность лучше прервать, так как ребенок родится с Синдромом Дауна, помимо этого, у него много других патологий. Направила нас и к генетику. Там диагноз подтвердился.

Для меня было сложно принять решение о прерывании беременности, ведь мы так мечтали о малыше. Но в этой ситуации другого выхода  не было. Спустя какое-то время  отношения с мужем начали портиться. Ведь он тоже мечтал о детях, а подарить ему наследника не получалось. Он винил меня в том, что я послушала врачей и прервала беременность. Считал, что они все напридумывали.

И вот, наконец после долгих ожиданий, внутри меня снова зародилась жизнь. Муж категорически запретил ходить на УЗИ. Всю беременность меня наблюдала его знакомая врач-гинеколог. Малыш родился вовремя. Моему счастью не было предела. Однако, наблюдая за его развитием, я заметила, что он отличается от сверстников. Диагноз был неутешительный  – ДЦП. Супруг не долго выдержал  жизни под одной крышей с нездоровым ребенком.

Однажды он просто выгнал нас из дома. Куда идти с особенным малышом и что делать — я  не знала. К счастью, родные оказались рядом. Через знакомых они узнали, что у нас в стране функционирует центр, где помогают таким деткам. И мы, не теряя времени, направились туда. Республиканский центр социальной адаптации детей оказался для нас настоящим спасением. Здесь мой сын мало отличался от остальных. Я познакомилась с такими же матерями, которые остались один на один со своей бедой. У каждой из них была своя история, боль, отчаяние, страх. И каждая из них задавала один и тот же вопрос: почему именно у нас родился ребенок с патологией?

Что такое растить особенного ребенка? Это все время испытывать страх. Ведь общество не готово принять таких детей. Об этом свидетельствует и то, что, как правило, знакомые стараются сторониться нас, супруг вообще предпочел забыть, что у него есть ребенок. Более того, окружающие  на нас постоянно смотрят с осуждением, сквернословят при любой возможности. Но за что? Неужели наши дети не имеют права на счастливое детство?».
 

  Этот вопрос по-прежнему остается открытым. Можно искать виноватых. Выискивать причины. Анализировать последствия. Возлагать ответственность на стороны конфликта. Но как показывает жизнь – это дорогая «в никуда». Поскольку это не решит проблему в корне. Она – в засилии средневековых предрассудков и стереотипов в головах старшего поколения. А, следовательно, работать надо именно с этой целевой группой. Понятно, что это непросто. Речь идёт о людях преклонного возраста, носителях консервативного и даже ортодоксального мировоззрения, переубедить которых в чем-либо почти невозможно. Но все-таки остается небольшая надежда, а, значит, с проблемой можно и нужно бороться. И, едва ли, здесь поможет административный ресурс: как показывает практика в таких щепетильных вопросах нельзя ничего добиться путем давления, приказов и указов. А вот гражданский сектор — махалля, негосударственные некоммерческие организации, различные социальные центры и службы, СМИ обладают достаточным влиянием, чтобы изменить сознание и мышление людей, отбрасывающих наше общество в бездну средневекового мракобесия.

Саида Сулайманова
Дарья Османова
Лобар Исламова