Разрыв между зарплатами мужчин и женщин в Узбекистане достигает 39% — ВБ

Сохранение гендерного разрыва в оплате труда во многом обусловлено предубеждениями по отношению к женщинам, показывает исследование старшего экономиста Всемирного банка (ВБ) по Центральной Азии Уильяма Зейтца, пишет «Коммерсантъ» со ссылкой на новое исследование Всемирного банка.

Принятие правовых норм, закрепляющих «равную оплату равного труда», решает проблему разницы в зарплатах мужчин и женщин лишь отчасти — без борьбы с предрассудками, полагают в ВБ, устранить разрыв в развивающихся странах не получится.

Ежегодно Международная организация труда (МОТ) отчитывается о том, что в большинстве стран мира зарплаты мужчин все еще выше, чем зарплаты женщин. В 2022 году, по оценкам организации, среднемировой гендерный разрыв в оплате труда составлял 20%. На российском рынке, следует из исследований НИУ ВШЭ, показатель еще выше — около 37,3%. Основные причины сохранения разрыва описаны не раз: среди них — неравный доступ к образованию, профессиональная сегрегация занятости и «семейные» факторы (рождение детей и материнство).

Работа «Предпочтения в отношении дискриминации женщин в оплате труда» старшего экономиста ВБ Уильяма Зейтца доказывает, что ощутимый вклад в гендерный разрыв зарплат вносят предубеждения.

Эксперимент в рамках своего исследования Уильям Зейтц проводил в трех развивающихся странах: Казахстане, Кыргызстане и Узбекистане. Ссылаясь на государственную статистику, автор работы отмечает, что разница в зарплатах мужчин и женщин в них выше среднемировой: она составляет 22% в Казахстане, 25% — в Кыргызстане и 39% — в Узбекистане. «Поразительной» такая статистика кажется исследователю из-за того, что серьезных проблем с доступом к образованию у женщин в названных государствах нет.

В ходе эксперимента 4500 респондентам зачитывались «описания» восьми работников — продавца в магазине, сельхозрабочего, администратора, инженера-программиста, менеджера, врача, водителя такси и школьного учителя — со случайно заданными характеристиками: возрастом, полом и уровнем зарплаты до вычета налогов. После прослушивания каждой «истории» респондентам предлагалось оценить, насколько справедливо оплачивается труд работника. Когда речь шла о женщинах, респонденты на 7% чаще, чем для мужчин на тех же позициях, оценивали оплату «справедливой», на 8% чаще считали, что им «немного переплачивают» и на 13% — что им переплачивают «значительно». Когда говорилось о мужчинах, опрошенные на 34% чаще указывали на то, что тем «значительно недоплачивают». «Результаты показывают явную и систематическую предвзятость в отношении ценности женского труда», — подчеркивает Уильям Зейтц.

Интерпретация результатов исследования ограничена содержанием историй, которые рассказывали опрошенным. «Описания» работников не были исчерпывающими, что позволяло респондентам самостоятельно их интерпретировать — и это в итоге не позволило точно выяснить, что именно снижало ценность труда женщины: ожидания, что она уйдет в декрет или отпуск по уходу за детьми, или, например, предположения о том, что уровень ее образования недостаточно высок. Как признают в ВБ, исследование выявляет «закономерность, но не ее природу».

Уильям Зейтц подчеркивает, что в Кыргызстане и Казахстане норма «равная оплата равного труда» законодательно не закреплена, а в Узбекистане она была включена в трудовой кодекс только в конце 2022 года. Хотя правовое регулирование — важная составляющая борьбы за равную оплату труда, для достижения амбициозных целей гендерного равенства на рынке труда его недостаточно, полагает исследователь. Эксперимент показал, что в оценках люди зачастую ориентируются на свои представления о ценности женского труда, а не на какие-либо другие факторы, отмечают в ВБ и подчеркивают, что какой бы ни была природа предрассудков, самый эффективный способ борьбы с ними — просветительская деятельность.