«Сексуализированное насилие в отношении женщин в Узбекистане не расследуется и не преследуется по закону должным образом» — доклад Nemolchi.uz и Equality Now

В Узбекистане недавно были предприняты шаги по созданию основы для защиты прав женщин и борьбы с гендерным насилием. Однако правовая система по-прежнему предоставляет преступникам ряд возможностей избежать уголовной ответственности или наказания, как в связи с формулировкой положений законодательства, так и в связи с тем, как расследуются и преследуются по закону сексуализированные преступления, в том числе в отношении девочек-подростков. Об этом говорится в совместном докладе проекта Nemolchi.uz и международной организацией Equality Now о сексуализированном насилии в Узбекистане

«Сексуализированное насилие в отношении женщин в Узбекистане не расследуется и не преследуется по закону должным образом. Например, охранные ордера могут выдаваться в случае ряда насильственных преступлений, включая домашнее и сексуализированное насилие (например, изнасилование, попытка изнасилования или растление несовершеннолетних), нападение и хулиганство, а также некоторых других».

В 2021 году жертвам сексуализированного насилия было выдано 79 охранных ордеров.

«Теоретически во всех 79 случаях агрессорам, личность и действия которых были известны и признаны полицией, следовало официально предъявить обвинение в сексуализированном насилии. Однако из 26105 охранных ордеров, выданных за первые восемь месяцев 2021 года любые формы насильственных преступлений, к уголовной ответственности было привлечено всего 59 человек. Министерство [внутренних дел] не предоставляет статистических данных о том, касаются ли эти дела домашнего или сексуализированного насилия, нападения, хулиганства или других видов преступлений, хотя известно, что около 85% охранных ордеров выдается в связи с домашним насилием, которое часто включает сексуализированное насилие, хотя оно и не регистрируется как таковое».

В докладе отмечается, что «даже если все 59 дел, связанных с сексуализированным насилием, либо как отдельное преступление, либо в контексте домашнего насилия, что статистически крайне маловероятно, остается 20 дел, связанных с сексуализированным насилием – то есть как минимум 25% преступлений, были настолько серьезны, что они потребовали выдачи охранных ордеров – но они так и не дошли до рассмотрения в суде».

Как правило, изнасилование не преследуется по закону, если нет а) вещественных доказательств того, что женщина или девушка сопротивлялась, и б) биологических доказательств семяизвержения.

«Это означает, что любая задержка с подачей заявления или расследованием сделает практически невозможным судебное преследование изнасилования. Угрозы насилия зачастую игнорируются, и редко когда учитывается беспомощное состояние жертвы».

В докладе подчеркивается, что широко практикуются обвинения в менее серьезных преступлениях и мягкие приговоры, когда жертвой является девочка-подросток.

«В правоохранительных органах распространено мнение, что девушки выдвигают ложные обвинения в изнасиловании, чтобы получить что-то от обвиняемых. На самом деле несовершеннолетние не всегда осведомлены о том, что расценивается как сексуализированное насилие, и является ли оно уголовно наказуемым преступлением. Более того, несовершеннолетние более уязвимы в ситуации манипуляций, обмана, давления и принуждения, что часто неправильно интерпретируется правоохранительными органами, как если бы половой акт произошел по «желанию» несовершеннолетнего».

В докладе отмечается, что отсутствие прозрачности в системе правосудия и всестороннего сбора правительственных данных не позволяет провести полный анализ каждого отдельного случая.

«Изнасилование настолько табуированная тема, что дела считаются закрытыми для посторонней проверки, так что даже журналистам трудно писать о них».

 NeMolchi.uz и Equality Now рекомендуют правительству Узбекистана:

— обеспечить проведение общественных информационных кампаний, направленных на предотвращение сексуализированного насилия. Они должны быть нацелены на тему обвинения жертв, перенос клейма позора и ответственности на преступника, а также соответствующие возрасту школьные программы, обеспечивающие половое воспитание и просвещение по вопросам взаимоотношений с акцентом на равенстве, уважении и недопущении дискриминации;

— внести поправки в определение изнасилования, исключив требование о применении силы, и заменив его определением, в котором основное внимание уделяется тому, было ли достигнуто недвусмысленное и добровольное согласие на секс, какие шаги были предприняты обвиняемым для установления этого факта, и изложив широкий спектр обстоятельств принуждения, которые отрицают согласие. Определение должно полностью соответствовать практике Комитета по надзору за выполнением Конвенции CEDAW;

— прямо и явно криминализировать изнасилование в домашних условиях, как в отношении законных браков, так и в отношении неформальных союзов;

— гарантировать, что все случаи сексуализированного насилия будут должным образом и автоматически расследоваться государством, а не полагаться на то, что жертва преступления должна подать заявление для возбуждения дела;

— поддерживать правоохранительные органы с помощью надлежащих инструментов для продвижения ориентированного на жертв, подхода к расследованиям, судебному преследованию и вынесению судебных решений по преступлениям, связанным с сексуализированным насилием, который также будет устранять предвзятые стереотипы в рамках системы;

— исключить юридические лазейки, которые позволяют лицу, совершившему сексуализированное насилие, избежать уголовной ответственности, если он достигает урегулирования или примирения с жертвой;

— обеспечить финансирование комплексной психо-социальной поддержки жертв, независимо от того, хотят ли они продолжить рассмотрение дела в рамках системы уголовного правосудия;

— проанализировать отношение правоохранительных органов к девочкам-подросткам и обеспечить надлежащее расследование и судебное преследование в полном соответствии с законом. Это должно включать обеспечение того, чтобы при наличии доказательств изнасилования предъявлялось именно такое обвинение, а не обвинение в «половых сношениях с лицом в возрасте до шестнадцати лет».