Кинельская история. Как застрявшим в России мигрантам помогали всем миром

Лагерь мигрантов в Кинеле

Нет, войны, слава богу, не было. Была пандемия коронавируса, из-за которой из России решили вернуться на родину десятки тысяч трудовых мигрантов, оставшихся без работы. В Узбекистане у них остались семьи – дети, жёны, пожилые родители. В беде людям хотелось быть вместе со своими семьями.

Лагерь мигрантов в Кинеле

Но родина не могла принять сразу всех желающих вернуться, не рискуя при этом жизнями остальных миллионов своих жителей. Условий для одновременной обсервации десятков тысяч земляков в стране не хватало. Границы России, Казахстана и Узбекистана были закрыты, авиарейсы отменены. Страны договорились лишь о нескольких репатриационных рейсах по железной дороге. Весной ушли от силы два-три поезда и столько же в августе. Каждый состав вмещал около 800 человек. Желающих были десятки тысяч, а их количество росло с каждым днём.

С самых разных концов России узбекские мигранты ринулись в Кинель, услышав по сарафанному радио, что отсюда 17 августа можно будет уехать в Ташкент. Якобы, надо будет лишь немного подождать. Сначала они ждали на станции, устроившись табором вокруг прямо на асфальте, подстелив лишь одеяла и укрываясь от дождей целлофаном.

Когда их число достигло 700 человек, администрация Самарской области разбила в чистом поле около посёлка Кинель лагерь временного размещения для
ожидающих отправки домой. Рассчитывали примерно на тысячу человек. Для них установили около 50 добротных военных палаток на двадцать человек каждая, поставили деревянные туалеты, организовали ежедневную доставку воды и разрешили торговлю.

В августе, пока ещё было тепло, на жизнь в лагере особо никто не жаловался, узбеки вообще народ терпеливый и скромный. Они смиренно ждали отправки на родину и не роптали. Разве что однажды, когда вскрылось жульничество со списками в очереди на отправку, разразился скандал, в который пришлось вмешаться даже самарскому губернатору и навести там порядок и учёт. Но в целом мигранты вели себя прилично – не пили, не хулиганили, не бунтовали, с огородов не воровали, покой местных жителей не нарушали.

 
Кинельские кошки

В принципе, в создавшихся форс-мажорных условиях жизнь в лагере была бы вполне приемлема, если бы поезда ходили чуть чаще, а людей прибывало чуть меньше. Но очень быстро в кинельском лагере собралось почти 6 тысяч человек. А погода в конце августа начала резко ухудшаться – пошли дожди, да и от ближайшего озера тянуло сыростью и холодом.

Вновь прибывшим мигрантам пришлось уже за свои деньги закупать на стихийно возникшем лагерном рынке легкие туристические палатки – других просто не было. Да и за эти почти бумажные укрытия оборотистые торговцы вместо 500 рублей просили минимум полторы тысячи. Обитателям лагеря маленькая бутылка воды обходилась в 150 руб., поездка на такси в Кинель – 200 – 300 руб., для местных жителей – 130. Продукты здесь продавались в два-три раза дороже, чем в магазинах. Но выбора не было.

Первый поезд ушёл только 25 августа. И большая часть узбеков на него не попала. Деньги у несчастных людей стремительно таяли, у многих в итоге оставалась лишь одна неприкосновенная заначка – около 12 тысяч руб. на билет домой. На еде приходилось отчаянно экономить. Среди мигрантов были дети дошкольного возраста, некоторые в колясках, и сотни беременных женщин.

Прошу помощи

Фотожурналист Людмила Мельниченко в посёлок Кинельский переехала по семейным обстоятельствам из Питера несколько лет назад и всей душой привязалась к этому краю. Она выпустила несколько книг с портретами полюбившихся ей кинельцев. Этим летом вышла очередная её книга – «Наши земляки на дорогах войны», посвящённая местным жителям, героям Великой Отечественной…

Людмила Мельниченко

В начале сентября к соседке Людмилы на постой попросились четверо узбеков, приехавших из Питера. Зарегистрировавшись в лагере мигрантов, они решили поискать съёмное жильё в посёлке Кинельский.

Елена Воробьева, мама троих детей, уступила им свою летнюю пристройку. И потом нарадоваться не могла. Постояльцы попались вежливые, непьющие, некурящие, деликатные, они не только никак не тяготили своих хозяев, но даже взялись всячески им помогать по хозяйству – дрова для бани напилили-накололи на год вперёд, дорожку во дворе зацементировали. Люда Мельниченко частенько заходила к соседке-подружке и, конечно, тоже познакомилась с гостями. Чем больше она узнавала этих людей, тем большим уважением к ним проникалась.

Старшим из них был Маруф Мухамаджонов – лет сорока, отец четверых детей, семья живёт в Узбекистане, а сам он последние 13 лет работал шеф-поваром в Санкт-Петербурге. Из-за пандемии работы стало меньше, поэтому и решил съездить в отпуск к жене и детям. Так в начале сентября он оказался в Кинеле вместе с тремя своими племянниками.

Маруфджон был первым, от кого Людмила и Елена услышали о мытарствах людей в лагере мигрантов. «Меня поразил этот человек, то, как он мыслит и как поступает, – написала у себя в «Фейсбуке» Людмила, спустя две недели после их знакомства. – Ежедневно бывая в лагере, он стал привозить туда продукты и лекарства, купленные за свои деньги. Для абсолютно чужих людей! Его друзья из Питера, узнав об этом, прислали ему пять тысяч на помощь узбекам. Я добавила ему ещё тысячу, моя подруга Лена – 500 рублей. А потом мы вместе с ним тоже пришли в лагерь. Он вёл себя здесь, как заботливый отец большого семейства, хорошо знал, кому срочно нужна помощь, у кого кончилась еда, кто нуждается в лекарствах. Так началась наша совместная работа, в результате которой я и решилась попросить помощи у друзей…»

Маруф Мухамаджонов. Фото Людмилы Мельниченко

Мы с Людмилой знакомы со студенческой скамьи, и о драматичной ситуации в Кинеле я узнала из её поста в «Фейсбуке»: «Я, Людмила Мельниченко, прошу помощи…» А далее моя сокурсница подробно рассказывает, как живут в кинельском лагере несчастные узбекские мигранты. Как экономят воду, потому что на человека в день дают только три литра, а в рукомойниках вода моментально кончается. Как мёрзнут в лёгких палатках, укрытых сверху плёнкой, подстелив фольгу под одеяло. «Королевских шатров», как называли здесь военные палатки от администрации, на всех не хватило.

Рассказала, как узбекские «бизнесмены» из Самары безбожно обдирают своих соплеменников-мигрантов, даже за зарядку телефона с них требуют плату – 50 руб. А позвонить родным очень хочется… Или хотя бы написать смс, что у них всё просто прекрасно, и скоро их отправят домой. Но это неправда. Ближайший поезд будет через неделю, он сможет забрать лишь 700 – 800 счастливчиков, а остальные – примерно 4 тысячи человек – остаются в подвешенном состоянии на неопределённое время. Между тем по ночам становится так холодно, что в палатках спать уже невозможно, и люди всю ночь напролёт сидят у костров, пытаясь отогреться. А спят урывками днём.

Людмила написала, что вместе с Еленой и Маруфджоном они организовали нечто вроде штаба. Они готовы собирать деньги, чтобы покупать в городе на торговой базе продукты и лекарства, и раздавать нуждающимся. Потому что смотреть на мучения людей, попавших в такое отчаянное положение, просто нет сил.

Елена Воробьёва раздаёт лекарства в лагере. Фото Людмилы Мельниченко

Написав на одном дыхании это эмоциональное обращение, она в смятении просидела два часа у компьютера, ожидая реакции на свою просьбу. Никогда до этого Людмила не занималась ничем подобным и сейчас сомневалась, поверят ли ей? Или осудят, поднимут на смех? Потом Люда призналась, если бы помощь не начала приходить в первый же день, она бы удалила своё обращение. Но ровно через два часа на её карту поступили первые взносы от её близких друзей, однокурсников, хороших знакомых, а потом и от «френдов» на «Фейсбуке». В самые сложные первые два дня откликнулось 30 человек, приславших на продукты и лекарства для мигрантов суммы от 300 до 5000 рублей.

На поступившие средства Людмила с Леной и Маруфджоном закупили то, что просили больше всего – лекарства от кашля, насморка, температуры, средства гигиены. И если поначалу они делили пластинки с лекарствами на две-три части, чтобы хватило всем, то через несколько дней, когда поток пожертвований увеличился, раздавали препараты уже целыми блистерами. В Кинеле пошли дожди. В лагере начались массовые простудные заболевания и обмороки – у кого-то приступ почечной колики, у кого-то нога распухла, у кого-то температура или давление резко подскочили, у кого-то образовался флюс. Медиков среди мигрантов не оказалось. Выручали только наши волонтёры и «скорая помощь».

Репортажи, отчёты, субботники

Тем временем, обращение Людмилы Мельниченко было подхвачено в социальных сетях сотнями людей. Но нужно было привлечь внимание СМИ, причём не только российских – они откликнулись довольно быстро, но и что особенно важно – узбекских. По линии фонда «Русский мир» я подняла свои контакты, обратившись к знакомым узбекским коллегам. Мгновенно отреагировала журналистка Тамара Санаева, опубликовав на ташкентском новостном портале nuz.uz большой репортаж о бедственном положении узбекских мигрантов в Кинеле.

Тамара-ханум, как зовут её друзья, от имени редакции обратилась к властям Узбекистана, благотворительным фондам и гражданам республики с просьбой организовать срочную помощь бедствующим соотечественникам.

Каждый день Людмила публиковала у себя на страничке подробный отчёт о поступивших деньгах, сообщая, на что они были потрачены: «Купили 50 буханок хлеба, раздали нуждающимся, разрезав на 4 части. Лекарства – анальгин, мукалтин, парацетамол, цитрамон. 5 пачек чая. 128 бизнес-ланчей, лапшу, тушёнку, вафли. Упаковки с туалетной бумагой и мешки для мусора».

Кстати, с мусором нужно было что-то решительно делать, вокруг палаточного лагеря, да и внутри его, уже образовался солидный «культурный слой». И Люда предложила обитателям лагеря «бартер» – за мешок собранного мусора выдавались две пачки «Доширака». Сработало! А потом она объявила субботник в лагере, и тут же лично взялась за уборку, надеясь своим примером увлечь других людей. И очень скоро порядок в лагере был установлен.

Но это, конечно, не самое главное. Главным был тот невероятно мощный отклик, который получил её призыв о помощи, очень быстро облетевший не только ближнюю Самару (до этого в городе о лагере почти ничего не знали), но и Тольятти, Вологду, Карелию, Москву, Санкт-Петербург, а также Ригу и даже Лондон и Париж. Проснулся Ташкент. Оттуда начали приходить средства на поддержку соотечественников, а потом и власти зашевелились, обещая в ближайшее время увеличить число чартеров из России, а также направить за узбеками колонну из 15 автобусов и дополнительные поезда.

Узнав в интернете о проблеме, в палаточный лагерь приехали мусульмане из Башкирии, дней десять они готовили здесь горячую пищу на 300 – 400 человек. С гуманитарной помощью в Кинель потянулись мусульманские общины Самарской области – представители региональных узбекских организаций, башкирских, казахских, таджикских, представители разных церковных сообществ. В общем, услышав сигнал SOS, на беду ближних откликнулось практически всё наше бывшее советское братство.

Они привезли дыни, виноград, яйца, баранину, говядину, овощи, крупы, муку и прочую еду. В скором времени в нескольких местах на волонтёрских полевых кухнях повар Мурад Турдиев вместе с супругой начали готовить огромные казаны плова, гречку с мясом и другие вкусные блюда, раздавая еду бесплатно. В день на средства своей общины он успевал накормить более полутора тысяч человек.

Мурад Турдиев со своей женой Ёкутхон. Фото Людмилы Мельниченко

Людмила просто нарадоваться не могла, её тоже угощали, но она вежливо отказывалась – было совестно, казалось, кто-то в лагере останется голодным.

Всем – Рахмат!

На выручку к жителям палаточного лагеря начали прибывать с гуманитарной помощью друзья Людмилы из Самары, например супруги Галина и Александр Роттенберги, организаторы знаменитого Грушинского фестиваля, самарские предприниматели, среди них – издательница Татьяна Самойлова, бывшая депутат, а ныне общественная активистка Наталья Гиря и многие другие. Существенную помощь оказал самарский благотворительный фонд «Хорошие истории», который при поддержке московского благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко привёз в Кинель полную «газель» продуктов на 500 тысяч рублей.

О беде узбеков услышали и в Москве. Евгения Яцкина, московский кинодокументалист, прочла пост Людмилы. И потеряла покой. Муж глянул на неё и сказал: «Ладно, раз так переживаешь – давай поедем, поможем!». В соцсетях в группе «Ташкентские москвичи» на её призыв откликнулись десятки людей, собрали деньги на лекарства и продукты, много тёплых вещей. В итоге две до верха загруженные машины отправились из Москвы в самарский Кинель! А это, на минуточку – 1100 км.

В Самаре москвичи загрузили ещё один грузовичок для лагеря с мешками картошки, моркови, лука, тушёнки, зелени! Припасы отнесли на полевую кухню Мураду, а лекарства, одеяла и тёплые вещи раздали нуждающимся…

Последними из лагеря ушли волонтёры. Фото Людмилы Мельниченко

Вот так скромная женщина из Самарской области ударила в колокол и разбудила от спячки русскую интеллигенцию, которая в свою очередь достучалась до узбекской интеллигенции. А она в итоге разбудила своё узбекское начальство. На всё это ушло ровно 2 недели. И вот настал день, когда Людмила на своей страничке объявила: «Всем спасибо! Помощь больше не нужна».

В понедельник, 28 сентября, палаточный лагерь для мигрантов под Кинелем полностью опустел. Лагерь закрыли на восемь дней раньше предполагаемого срока, потому что из Узбекистана был отправлен дополнительный поезд и даже колонна автобусов.

На прощание наши героические женщины снабдили своих настрадавшихся подопечных продуктами в дорогу, влажными салфетками, масками, и даже подарками для близких. Стоя под дождём на перроне, они не могли сдержать слёз. Было радостно и грустно.

Со всего мира сотни самых тёплых слов с благодарностью от наших соотечественников в адрес Людмилы Мельниченко за её подвижническую миссию появилось в эти дни на её страничке в «Фейсбуке». Процитирую только одно: «Рахмат, дорогая Людмила! Мы в долгу…»

Фото Людмилы Мельниченко