Год президента Мирзиёева: взгляд со стороны

Anhor.uz представляет статью колумниста Sputnik Игоря Николайчука, который рассуждает, что изменилось за первый год президентства Шавката Мирзиёева. Скажем сразу, что у каждого узбекистанца есть своё мнение об этом важном периоде и, оно может отличаться от мнения автора. Однако, взгляд со стороны может, иногда, быть полезен, чтобы дискутируя или соглашаясь с ним уточнить свои выводы.
 
Год президента Мирзиёева: лед и пламень, мёд и дёготь, пепел и алмаз

Шавкат Мирзиёев легитимно руководит Узбекистаном 365 дней. Уже целый год. Или всего лишь один год. Это как посмотреть. Но в любом случае у многочисленной журналистской братии есть повод для подведения итогов.

Хочется сразу уйти от перечислительности: это сделал, это подписал, этого снял, этого назначил. Начнем с медиаметрической цитаты, отражающей интенсивность освещения деятельности лидера Республики Узбекистан в русскоязычном информационном поле за последний год.
Методика здесь простая. Задаем в поисковых системах Google и Яндекс (две системы для надежности) запрос о частоте встречаемости фамилий президентов стран СНГ, а потом расставляем ранги упоминаемости.

Итог такой: Шавкат Миромонович уверенно держит третье место, но не вмешивается в спор “разнознаковых” лидеров — Назарбаева и Порошенко.
Но читатели, наверное, уже ждут конкретики. Начнем с двусторонних отношений. Некоторые солидные политологи утверждают, что в политике страны произошел “поворот на север”. Никто не станет отрицать, что отношения с Россией за год улучшились, вернее, нормализовались до уровня “средней температуры” в СНГ. Но сам “поворот” можно рассмотреть только под большим-большим увеличительным стеклом. А из-за чего, собственно, впадать в эйфорию. Да, после почти двадцатилетнего перерыва активизировалось военно-техническое сотрудничество с Россией. Но технику и без поворотов менять надо! Сняты акцизы с российской стали, которая теперь стала дешевле китайской. Это просто бизнес.

Ясно, что подобная мера предпринята вовсе не для того, чтобы китайцев уесть для нашего или своего удовольствия. Приняты меры для организации прямого сотрудничества с регионами России. Там есть и интересные моменты. Для дехкан, например, сняты некоторые существенные бюрократические ограничения. Узбекский землероб может теперь достаточно свободно, на любом виде транспорта, в широком ассортименте, возить на российский рынок свои товары. Что-то зашевелилось. Успешные местные бизнесмены скупают сельскохозяйственные площади для выращивания там овощей и фруктов, для продажи в России. Но Россия — огромный рынок. Мы народ северный. Фрукты, особенно узбекские, любим. Не всегда их, правда, узбеки нам продают! Но это тоже бизнес. Вот что действительно характеризует перемены к лучшему, так это улучшившееся настроение мигрантов. Работодатели их стали ценить. Вряд ли здесь есть, однако, высшая политическая воля, приказ из Кремля. Это процесс естественной притирки. Кстати, как ни старались в России определенные силы раскрутить тему “все террористы из Узбекистана”, ничего не вышло. Не боимся мы узбеков в принципе.

Реальное отсутствие “северного поворота” не означает наличия каких-то непреодолимых проблем. Двусторонние отношения у нас такие, какие мы сегодня хотим иметь, и которые обе стороны устраивают. Самое важное здесь, что достигнуто при Мирзиёеве, так это политическая безболезненность настройки громкости таких отношений: хотим — быстро усилим, хотим — приглушим. При этом все определяется прагматизмом, а не чьими-то горячими желаниями.

В чем же действительно имел место существенный сдвиг? Разумеется, в делах внутренних. Вот забавный факт. Одно издание из пограничных с Республикой Узбекистан стран заявило, что новый узбекский президент так лихо начал реформы во внутренней политике, что эта политика развернулась на 360 градусов. Это, конечно, описка журналиста. Но это ведь так по-восточному: “Чтобы было все по-новому, пусть остается по-старому”.

Можно привести десятки, если не сотни фактов в доказательство того, что жизнь узбекистанцев меняется. Мирзиёев пришел во власть под лозунгом реформ и взялся за это дело, засучив рукава. Жаждали ли элитарии, чиновники, интеллигенция, бизнесмены, простые люди таких реформ, откровенно говоря, не знаю. Просто не знаю, без всякого подтекста. Из-за каримовской стабильности все казалось спокойным. Экономическое развитие шло, Запад страну не очень шевелил, ферганские события, при всей их брутальности, оказались политически изолированным явлением — народ этот “восставший” элемент не поддержал.

Разумные реформы рано или поздно всегда нужны, даже если они и проводятся в публичных форматах экзальтированной риторики. Вам всегда объяснят, что таков национальный менталитет. Вопрос в другом. Кто с пеной у рта требовал политических реформ? Ну конечно, либеральные глобалисты с их зацикленностью на демократических ценностях, правах человека и свободе слова. Вот кто прямо-таки с остервенением “выбивал” из Мирзиёева реформаторские инициативы “из принципа”.

Президент действительно сделал многое для развития демократии в стране. Часто даже теряя некие ориентиры. Чего, например, стоит личное заявление о запрещении пыток в органах внутренних дел и в тюрьмах. Это беспрецедентно. А если задаться вопросом: так что — пытки ранее были узаконены, имели место в конституционном порядке? Это Каримов их легализовал? Известно, рукоприкладство, в том числе и изощренное, имеет место во всех, даже самых демократических странах. Посмотрите голливудские фильмы. Но это соотносится не с пороками системы следствия или исполнения наказаний, а с деятельностью конкретных людей с садистскими наклонностями или откровенных социопатов на мелких государственных должностях. К таким взывать с президентского уровня бесполезно. Менять министров внутренних дел, распустивших подчиненных, не обеспечивших правильный подбор и расстановку кадров, — это дело понятное и святое. Усиливать контроль, развивать систему внутренних расследований, расширять рамки работы правозащитников — это нормально. А вот взывать к людям с болезненной психикой, на мой взгляд, наивно.

Но дело даже не в этом. Пределов уступок озабоченным демократам на самом деле нет. Известная “правозащитница, работающая во Франции”, — Надежда Атаева в интервью русской редакции германского внешнепропагандистского ресурса DW назвала президентский указ от 30 ноября, который предусматривает, что те дела, где есть подозрение на применение пыток, должны быть пересмотрены, “очень интересной инициативой”. При этом, однако, ее мнение свелось к традиционному для либералов посылу: “Как указ будет исполняться, пока не видно. И в этом общее слабое место тех реформ, которым вроде бы надлежит модернизировать узбекское общество”.

Даже освобождение в этом году 10 политических заключенных было воспринято “общечеловеками” не как доказательство твердой решимости лидера Узбекистана продвигать реформы, а как унизительный, вынужденный эпизод торга с западной элитой: “это не признак принципиального подхода власти к ее критикам, а продолжение торговли, начатой после андижанских событий 2005 года в ходе инициированного ЕС диалога по правам человека между Евросоюзом и Ташкентом, это было условием снятия санкций ЕС с Узбекистана”.

В целом, однако, втягивание Шавката Мирзиёева в президентский режим жизни проходит успешно. Земля всего один раз обернулась вокруг Солнца, а сделано уже много.

Хочется пожелать руководителю страны поскорее пройти этап функционирования в качестве универсала, совмещающего де-факто роли президента и премьер-министра и достичь своей цели — стать безусловным лидером нации.