Что происходит с молодежью Центральной Азии, следующей по «образовательному пути» Китая

В сравнении с предыдущими годами, когда молодежь из Центральной Азии в основном мигрировала в Россию и другие страны, чтобы выполнять тяжелую физическую работу, молодое поколение больше сосредоточено на поиске образовательных возможностей за рубежом.

Президент Китая Си Цзиньпин решил посетить Центральную Азию осенью 2022 года в рамках своей первой официальной поездки за границу после пандемии. Год спустя он принял лидеров всех пяти стран Центральной Азии на саммите в Сиане (Китай), что усилило ощущение углубления отношений между Китаем и регионом. Кроме того, Пекин отметил 10-летний юбилей инициативы «Пояс и путь» (ИПП) подписанием многочисленных соглашений со странами Центральной Азии, включая инвестиционные и торговые соглашения с Казахстаном на сумму 16,54 млрд долларов.

Но за громкими показателями, растущее вовлечение Китая в жизнь региона также сказывается на жизни молодых людей. Число студентов из Центральной Азии, поступивших в китайские университеты в период 2000-2017 годов, превысило 144 000 человек. Это показывает, насколько сильно Китай влияет на миграцию молодежи из Центральной Азии.

В политическом документе «Видения и действия» Пекина по ИПП от 2015 года подчеркивается важность академических обменов для роста общественной поддержки развития двустороннего и многостороннего сотрудничества. В проекте ИПП 2017 года еще больше подчеркивается важность международного сотрудничества в сфере высшего образования Китая, которое подкрепляет стремление Китая занять лидирующие позиции в сфере высшего образования, науки и технологий к 2050 году. Подобно тому, как китайские инвестиции в здравоохранение и цифровой сектор иногда называют здравоохранительным и цифровым шелковым путями, международное сотрудничество в сфере образования иногда называют «образовательный шелковый путь«.

Пекин содействует более глубокому пониманию Китая, поощряя образование на китайском языке как внутри страны через стипендии, так и на международном уровне через такие учреждения, как Институты Конфуция. К 2023 году в Центральной Азии насчитывалось в общей сложности 13 институтов Конфуция: пять в Казахстане, четыре в Кыргызстане и по два в Узбекистане и Таджикистане.

Разнообразные государственные стипендии привлекают студентов к обучению в Китае — в 2018 году почти 14 процентов иностранных студентов получали государственные стипендии КНР. Финансирование обучения также покрывается различными стипендиальными программами и образовательными учреждениями, включая китайские университеты, Китайскую академию наук и Всемирную академию наук, а также стипендии Института Конфуция и стипендии правительства Китая. Большинство этих программ направлены на поддержку изучения китайского языка.

Такое количество программ и привлекательность изучения китайского языка даже породили черные рынки в Центральной Азии. В некоторых случаях студенты, опрошенные для этого материала, рассказывали, что компании и частные лица берут места в Институте Конфуция и другие стипендии и «продают их студентам» в Ташкенте. В сентябре 2023 года Государственный комитет национальной безопасности Кыргызстана задержал двух деканов Кыргызского национального университета (КНУ) и Бишкекского государственного университета (БГУ) за получение взятки в размере 900 долларов США от студентов за внесение их в список стипендиатов для обучения в Китае.

Студенты согласны, что в китайских университетах такой практики нет. Напротив, если иностранные студенты не показывают высоких академических результатов, их лишают финансирования. Один из выпускников Фуданьского университета рассказывает: «Мой университет входит где-то в 50 лучших в мире и в тройку лучших в Китае. Чтобы успешно окончить Фуданьский университет, нужно приложить немало усилий. Был случай, когда студент был пойман на списывании во время экзамена в первый год обучения, и его лишили стипендии».

Несмотря на длительную изоляцию Китая в связи с Ковид-19, когда студенты в течение трех лет не могли въехать в страну, чтобы начать или продолжить учебу, с тех пор страна смогла в значительной степени восстановить приток студентов из Центральной Азии, который был до начала пандемии Ковид-19. По данным CGTN, в 2023 году число узбекских студентов в Китае превысило 8 000 человек, в 2023 году в китайские университеты поступили 4 000 таджикских студентов, а также около 15 000 казахских студентов.

Почему молодые люди выбирают Китай для учебы?

Для выпускника из Ташкента, который провел семь лет в Китае, изучая китайский язык и обучаясь в бакалавриате и магистратуре, это путешествие началось с идеи о том, что китайским переводчикам очень хорошо платят. «Мой дедушка работал в китайской компании, где в 2012 году переводчику платили 300 долларов за рабочий день. Сейчас это большие деньги, а в 2012 году они были еще больше. Сейчас стоимость услуг переводчиков намного ниже, потому что носителей китайского языка стало больше».

Для других поездка в Китай давала шанс наладить связи и начать свой бизнес, а также личностно развиваться в международной среде.

Респонденты единодушно подтверждают, что качество образования в Китае значительно превосходит качество образования в Узбекистане и Кыргызстане с точки зрения оснащения классов, организации административной работы и подачи знаний. Однако некоторые узбекские и кыргызские студенты отмечают, что в учебной программе «история, связанная с историей и движениями уйгуров, является табу» и что «исторические события искажаются в пользу Китая».

Китайское образование также играет интересную роль для женщин и квир студентов из Узбекистана. Из-за патриархальных устоев узбекского общества молодые женщины и квир-люди считают свое пребывание в Китае особенно комфортным по сравнению с домом: «Условия обучения и финансовая поддержка дают молодым женщинам отличную возможность стать более независимыми и лучше воспринимать свою роль в обществе», — говорит одна из респонденток.

Такая финансовая поддержка в сочетании с более низкими вступительными требованиями означает, что китайское образование легкодоступно для молодежи из Центральной Азии, стремящейся к личностному росту и реализации карьерных амбиций — даже если некоторые из них по-прежнему критически оценивают нарративы КНР в учебных программах.

Опыт после обучения

Несмотря на то, что китайское образование превосходит по качеству местное, опыт узбекских студентов по сравнению с кыргызскими при выходе на рынок труда отличается, причем у последних он весьма горький.

Хотя возможности и зарплаты в Кыргызстане ниже, чем можно было бы ожидать, общее мнение опрошенных в Узбекистане таково: «Молодые люди с китайским образованием не сидят без дела — они получают стабильную работу и зарплату выше средней». Это подразумевает широкий спектр профессий для выпускников факультетов китайского языка в Узбекистане — от письменных и устных переводов до административных функций и преподавания. Это может быть связано с большим количеством китайских и/или финансируемых Китаем предприятий, работающих в Узбекистане, число которых к концу 2022 года достигло 2 141.

Бывший сотрудник Huawei в Узбекистане, одного из крупнейших китайских предприятий, поделился своим опытом успешного трудоустройства и карьерного роста в компании благодаря китайскому диплому: «Я подал заявку на должность специалиста по внешней логистике, однако меня сразу же направили в инженерный отдел с последующим переводом в финансовый отдел». Другой респондент добавил, что китайские работодатели в Узбекистане больше осведомлены о рейтингах китайских университетов, чем узбекских, что ставит выпускников китайских вузов в выигрышное положение.

Кроме того, правительство Узбекистана оказывает материальную поддержку молодым специалистам с иностранными дипломами. Государство приняло постановление, предполагающее ежемесячную премию для выпускников престижных университетов, входящих в 500 лучших в мире.

В то время как в Узбекистане приветствуются молодые специалисты, говорящие на китайском языке, получившая китайское образование молодежь не чувствует себя достаточно «уверенной и конкурентоспособной», чтобы пробиться на китайский рынок труда после окончания учебы, несмотря на свое желание остаться и начать карьеру в Китае. Для многих из них эта идея также была в значительной степени нарушена затянувшимися ограничительными мерами против Ковид-19 в Китае.

Трамплин в зарубежье

Для многих опыт пребывания в Китае открыл возможность жить за границей в других странах. «Опыт пребывания в Китае открыл мне глаза на возможности миграции — я могу жить самостоятельно», — добавляет выпускница университета в Шанхае. Для молодых людей обучение в Китае часто делает их заявки на учебу в других странах более конкурентоспособными.

Для некоторых респондентов опыт пребывания в Китае помог получить представление о более высоком уровне жизни. «Качество жизни в Узбекистане низкое — это очень консервативное общество», — говорит один из респондентов, который решил продолжить обучение в Германии и принял решение навсегда переехать за границу. Несколько молодых женщин, с которыми мы беседовали, выразили аналогичные опасения по поводу существующей гендерной дискриминации в центральноазиатских обществах, где приоритет отдается мужчинам, что подтолкнуло их остаться в Китае или перебраться дальше в западные страны.

Бум молодых китайскоязычных людей в регионе также вызвал тенденцию к переезду в ОАЭ в поисках карьерных возможностей. Респонденты, имеющие опыт работы в ОАЭ, рассказали, что спрос на китайских и русскоязычных сотрудников существует отчасти из-за многочисленных вакансий по обслуживанию китайскоговорящих туристов в торговых центрах и различных магазинах. По словам посла КНР в ОАЭ, китайское население в Дубае составляет 4 % от общего числа жителей города, около 400 000 человек.

Однако некоторые объявления о переезде в Дубай вызывают подозрения — респонденты из Кыргызстана, проживающие в Дубае, подтвердили, что многие из этих предложений исходят от нелегальных китайских компаний, занимающихся азартными играми, которые нанимают молодых людей из разных стран, обучавшихся в Китае.

В отличие от прошлых лет, когда молодежь из Центральной Азии в основном мигрировала в Россию и другие страны, чтобы заниматься тяжелым физическим трудом, молодое поколение больше сосредоточено на поиске возможностей для получения образования. Все больше и больше выходцев из Центральной Азии ищут эти возможности в Китае. Большинство иностранных студентов изучают только язык, а у других складывается ощущение, что они приехали только для того, чтобы получить положительное впечатление о Китае, но, по крайней мере, для студентов из Узбекистана этот опыт, похоже, открывает большие возможности для работы с китайскими компаниями у себя на родине.

Оказавшись в более многообразной международной среде, где живут иностранные студенты и трудовые мигранты, приехавшие в Китай из разных уголков мира, они также открывают новые перспективы для развития. В этом смысле Китай можно рассматривать как трамплин для дальнейшей миграции молодых людей в поисках более высокооплачиваемой работы и более комфортной жизни, чем та, которую они могут найти у себя дома.

Адина Масалбекова — независимая исследовательница из Бишкека

Нигора Тангатарова — исследовательница из Узбекистана. Магистр в области международных отношений в Восточно-китайском педагогическом университете