В Северной Македонии семьи стараются сохранить эмоциональную связь с родными деревнями

Когда выращивание яблок стало нерентабельным, многие фермеры из региона Преспа в Северной Македонии уехали в города, а их деревни опустели. Но семья Елены Гаговски и другие, покинувшие деревни, но ценящие свои корни, вернулись, чтобы восстановить старые семейные дома или построить новые.

Мой дедушка Борис родился в деревне Брайчино, когда-то процветавшей деревне в регионе Преспа, где сейчас проживает менее 50 постоянных жителей, пишет автор Елена Гаговска. Как и многие другие, он покинул деревню в 1960-х годах в поисках лучшей жизни и переехал в район недалеко от границы с Грецией и Албанией.

Дом семьи Гаговски был построен в 2006 году. Фото: Елена Гаговска

Тем не менее, Брайчино всегда оставалось важным для него местом. Унаследовав землю в деревне, мой отец предложил построить там дом и разделить затраты на строительство.

«Я воспринял это как возможность отблагодарить отца за всё, что он для меня сделал», — объяснил мой отец. Дом был построен летом 2006 года, и наша семья начала его использовать уже на следующий год.

Мы не единственные, кто стремится сохранить связь с Брайчино. Мой отец считает, что за последние 25 лет многие люди с корнями в этой деревне либо отремонтировали старые дома, либо построили новые, которые в основном используются летом.

Эти люди особенно заметны на ежегодных праздниках в деревне. Во вторую неделю августа, в честь праздника Святой Петки, многие люди из окрестных деревень, а также те, кто имеет корни в регионе Преспа, собираются в Брайчино. 7 августа они идут к монастырю, расположенному над деревней, где подают сотни порций традиционно приготовленных бобов. На следующий день устраивают деревенский праздник с музыкой.

Ежегодное празднование в Брайчино в 2006 году. Фото: Елена Гаговска

Брайчино находится на высоте более 1000 метров над уровнем моря и является самой высокой населённой точкой на горе Баба. Мой дедушка всегда восхищался природой, окружающей деревню, как и все, кто провёл там значительное время.

Хотя деревня кажется идеальным местом для горного туризма, в ней почти не осталось людей, чтобы развивать эту идею. Сельское хозяйство больше не приносит дохода. Цены на яблоки, которые являются основным продуктом региона, упали настолько, что на них стало невозможно зарабатывать.

Из-за отсутствия интереса со стороны государства и скромной поддержки со стороны ЕС, Брайчино, скорее всего, станет местом для “выходных” поездок, а не полноценным сообществом. Но так было не всегда.

Местные жители говорят, что деревня может стать местом для горного туризма. Фото: Елена Гаговска

«Тогда деревни были полны людей»

Каждое лето, учась в университете, мой дедушка Борис возвращался в Брайчино. Он вспоминал, как они играли в футбол с командами из других деревень Преспы на юге страны. Чаще всего игры проходили в соседней деревне Любойно, на большом поле, которое использовали как стадион.

«Обычно приходило от 2000 до 3000 человек посмотреть матчи. Тогда в деревнях было много людей», — вспоминал он лето 1960-х годов.

Эта традиция продолжалась какое-то время. Мой отец тоже застал её в детстве в 1980-х, но тогда число зрителей уже уменьшилось до 200–500 человек.

Сегодня такие матчи и тем более такие толпы представить трудно. По данным переписи 2002 года, в Брайчино проживало 134 постоянных жителя. Сейчас там живёт около 40 человек, большинство из них пожилые. Последний ребёнок родился в деревне более 15 лет назад.

Елена Гаговска в детстве идет по горной тропе с бабушкой и братом. Фото: Елена Гаговска

Когда мой дедушка учился в начальной школе в 1950-х, в Брайчино было много детей. В каждом классе было около 30 учеников.

Из трёх братьев и сестёр моего дедушки только один остался в деревне и создал там семью. Его сын Йонце вырос в Брайчино и учился в местной школе до 4-го класса. В его поколении было всего четыре ребёнка, а в школе — 15 учеников. Затем Йонце учился с 5-го по 8-й классы в соседней деревне Любойно, где училось около 100 детей из нескольких окрестных деревень.

Старший сын Йонце, Филип, мой двоюродный брат, не учился в школе в Брайчино, но посещал школу в Любойно, где тогда училось около 50 детей.

От экономической миграции к социальной изоляции

«Люди уезжали из-за бедности. Они слышали, сколько можно заработать за границей, по сравнению с тем, что можно заработать здесь», — сказал мой дедушка о волне миграции 1950-х годов.

Экономические трудности продолжают вынуждать жителей покидать деревню. Чем больше людей уезжает, тем сложнее становится жить в деревне с социальной точки зрения.

Мой двоюродный брат Филип говорил, что, несмотря на малое количество детей, он не чувствовал себя одиноким в детстве, потому что дети из соседних деревень играли вместе, несмотря на разницу в возрасте.

Однако, когда он стал подростком, его социальные потребности изменились. Ему хотелось общаться с новыми людьми, ходить в кафе, получать новые впечатления. Как и мой дедушка много лет назад, Филип уехал в среднюю школу в город Битола, а затем отправился в столицу Скопье для учёбы и работы.

Отъезд Филипа был предсказуем. Но отъезд Йонце стал неожиданностью. Это было ударом по деревне.

В отличие от многих пожилых жителей, Йонце всего 52 года, и он действительно хотел остаться в Брайчино. Он продолжает заниматься экологическим мониторингом в Национальном парке Пелистер.

Экономическое давление продолжает вытеснять местных жителей из деревни. Фото: Елена Гаговска

Как и многие в регионе Преспа, основной доход его семьи приходил не от работы, а от выращивания яблок. Он объяснил, что из-за отсутствия планирования со стороны государства, перепроизводство яблок привело к резкому снижению цен.

«Если бы условия были лучше, я бы вернулся немедленно!» — сказал Йонце.

Экономические трудности вынудили его жену устроиться на работу в ресторан в Битоле, где их младший сын учился в средней школе. Йонце два года ездил между деревней и городом, но это оказалось слишком тяжело, и в конце концов он решил присоединиться к семье в Битоле.

«В итоге, я не смог больше жить в одиночестве», — сказал он.

Летнее убежище от городской жизни?

Когда мой отец был ребёнком и приезжал в Брайчино, он помнит, как многие люди из македонской диаспоры посещали деревню летом. Со временем их стало меньше. Мой отец сказал, что у детей первых мигрантов была связь с деревней, которая ослабла у их внуков.

«Теперь уже нет ностальгии по деревням. Деревни умерли, и вместе с ними умерла ностальгия», — сказал мой отец.

И всё же те, у кого есть семейные дома в деревне, любят приезжать туда летом, особенно те, кто может работать удалённо. Когда началась пандемия Covid-19 в 2020 году, мои родители провели в Брайчино 42 дня — дольше, чем когда-либо прежде.

Дом семьи Гаговски сегодня. Фото: Елена Гаговска

«Если я перееду обратно в Битолу, я буду чаще ездить в Брайчино. Если я буду работать удалённо, я бы приезжал туда на неделю или на выходные», — сказал Филип.

Многие люди приезжают в Брайчино из городов. Для них поездка в деревню — это способ сбежать от городской суеты и провести день, гуляя по горам, читая или просто отдыхая. Здесь нет шума и светового загрязнения, ночи тихие, а небо усыпано звёздами.

Однако, несмотря на это, ощущается утрата. Несмотря на новые и восстановленные дома, которые используются почти каждый год, в деревне постоянно живут лишь несколько десятков человек. Возможно, через десять или двадцать лет в Брайчино вообще никого не останется. Может ли деревня существовать без жителей? Или она уже стала «поселением для выходных»?

Когда Йонце вернулся в Брайчино в прошлом году, он впервые увидел медвежий помет на дороге. «Теперь здесь много растительности, и медведям есть где прятаться», — объяснил он.