ШОС -2017: конец красивой сказки

Свершилось нечто эпохальное, что открыло новые замечательные возможности для половины Земли. Этой фразой я подтвердил, что разделяю восторг нашего «Ахборота», российских «Вестей», китайского CCTV-1 и всех других СМИ по поводу результатов саммита ШОС в Астане. А теперь – серьезно…

В конце апреля  генеральный секретарь ШОС Рашид Алимов (гражданин Таджикистана, выпускник Академии общественных наук при ЦК КПСС, обладатель китайской золотой медали «Шелковый путь») сказал журналистам: «9-го июня вечером мы будем иметь другую, более большую и более сильную организацию». Да, действительно, ШОС намного увеличилась в размерах по территории и народонаселению. Но вот стал ли этот колосс более сильным? Может  ли ШОС теперь сравниться с АСЕАН, НАФТА, ТТП, ЕС и т.д., стать столь же привлекательной для сотрудничества, как и они? Мы уже пробовали сравнить, теперь покажем, почему радоваться еще очень рано…

ШОС возник в 1996 году как «Шанхайская пятерка» — Китай , Россия, Казахстан, Таджикистан и Киргизия. После присоединения в 2001 году к «пятерке» Узбекистана организация получила нынешнее название. Считалось , что, аккумулировав небывалый в истории Евразии потенциал, ШОС быстро станет центром притяжения для многих. Если говорить об экономике ШОС, то Китаю  ШОС была нужна, чтобы пробиться со своими товарами и деньгами сквозь АСЕАН. «Инициатива Бенгальского залива» держит его на коротком поводке уже 3 года, в Тихоокеанское партнерство его не пустили и т.д. За последнее время  в Китае закрыто 3 тысячи крупных предприятий,  так  наз. «Ржавый пояс» (металлургия и машиностроение) уже не дает прироста продукции – некуда сбывать…  Россия, в свою очередь, тоже видела в ШОС новые рынки для своих не очень пока востребованных товаров…  Страны Центральной Азии мысленно уже подсчитывали  инвестиции от Банка ШОС… И что?

За 20 лет ШОС не реализовал ни одного многостороннего проекта! Многолетние разговоры о Банке ШОС (штаб-квартира предполагалась в Ташкенте) – совершенно бесплодные. Между тем Банк БРИКС давно уже работает. С Фондом развития ШОС – та же история… Китай и Россия уже негласно бросили  надежды на эту новую «формацию» и все контракты со странами-членами ШОС заключают на двухсторонней основе (свежий пример: визит Президента Узбекистана в Китай).  Потому на прошлой неделе Китай уже сократил на 20% финансирование ШОС (the Financial Times).  А Россия теперь рассматривает ШОС не иначе, как механизм «подключения» стран-членов к своему ЕАЭС (смотрит в том числе и на Узбекистан). Неужели все обещания отцов-основателей об общей могучей экономике – не более чем сладкие грезы для политиков, решивших создать свой собственный, не ориентированный на Запад союз?

В ШОС любят разные китайские поговорки. Так вот, имея в виду совершенно различную структуру экономик стран-участников, полезно вспомнить Конфуция: «Когда пути к цели неодинаковы, общий план не составляют»… Какая общая цель может быть у Китая (ВВП — $11064 млрд., внешнеторговый оборот $3685 млрд.), у Индии (ВВП — $2088 млрд, оборот $ 623 млрд.) и у Узбекистана ( ВВП — $68 млрд., оборот $22 млрд.)? Большая ошибка была сделана в самом начале: в Хартии ШОС записан основополагающий принцип: «Решения в ШОС принимаются путем согласования без проведения голосования». Так хотели избежать формирования фракций, так хотели подчеркнуть равенство – никто не может «давить», будем договариваться. Долой жесткие и бескомпромиссные «нет»! Короче – консенсус, дух согласия. Этот принцип дипломаты называют еще «японским»: японец в переговорах будет долго морочить вам голову, пока вы не поймете, что пора волынку заканчивать. Зато японец «сохранит лицо»… В результате все обсуждения, если есть разные мнения ( а они должны быть!) наталкиваются в ШОС каждый раз на неопределенные выражения с трудноуловимым негативным смыслом… Вопрос может оставаться в повестке дня десятилетиями. Поговорили – разошлись: таков принцип того, что в ШОС называют дискуссией.

ШОС – единственная международная организация, исповедующая этот странный принцип. Теперь, когда в организации вместе оказались Китай и Индия, Индия и Пакистан, рассматривается заявка Ирана (с 2008 года), консенсус в ШОС представляется еще более проблематичным.

В НАТО, например, не принимают страны, у которых есть территориальные претензии к кому бы то ни было. У Китая и Индии они не только есть, они выливались в войны 1962-го, 1967-го, 1987-го  годов. Последний крупный конфликт был совсем недавно: в 2014 году китайский батальон вторгся на 30 км.  вглубь региона Аксай-Чин в Кашмире и месяц обживал захваченную территорию. Сразу скажу: слово «вторгся» здесь может быть  и неуместно (пусть сами разбираются), поскольку китайцы считают Аксай-Чин своим (это 38,8 тыс. кв. км). Так же как индусы считают своей неотъемлемой территорией штат Аруначал-Прадеш ( это 90,6 тыс. кв. км), и держат там две горнострелковые дивизии. Зато на последней китайской карте 2014-го года этот штат обозначен как китайская территория. Чтобы был ясен характер взаимных претензий, сравните: территория всей Ферганской долины —  22 тыс. кв. км. Между странами прошло уже 15 раундов переговоров по границам, которые прекратились (навсегда?) когда Китай не выдал визу главе Северного командования Индии генералу Б. Джасвалу. И вот, когда Индия в 1998-м году провела свои наиболее крупные ядерные испытания, её премьер Атал Бихари Ваджпаи сказал Биллу Клинтону: «Фактор, который обуславливает ядерное оружие Индии – это Китай».  Индийская баллистическая ракета «Агни-5» в стратегическом смысле нужна только для удара по Китаю, территорию которого она простреливает «насквозь», вплоть до «Ржавого пояса» на побережье Тихого океана. Директор Центра изучения войны в Нью-Дели Гурмит Канвал именно это имел в виду, когда сказал: «Мы можем нанести удар далеко от собственных границ».

Китай имеет все это в виду, строит военные базы вокруг Индии – в Бангладеш, Непале, Бутане, Шри-Ланке. Их военная база в Джибути оказалась даже крупнее американской, там же расположенной. Пакистанский порт Гвадар сегодня – крупнейшая военная база а Индийском океане, китайцы его полностью перестроили. Эта инфраструктура дала китайцам большие возможности: Китай объявил 80% водной поверхности Южно-Китайского моря своими территориальными водами. Транзит нефти через эти воды в 3 раза больше, чем через Суэцкий канал – и все это теперь под контролем Китая. К тому же теперь получается, что индийская ONGC бурит на шельфе Парасельских островов (вместе с вьетнамцами) чужую нефть…

Про Пакистан, который теперь тоже член ШОС, особый разговор. Он три раза воевал с Индией, последняя война в 1999-м году – Каргильская —  одна из самых кровавых и ожесточенных на полуострове. Не далее как 6 июня IndiaToday привела слова главного инспектора Генштаба генерала Бипин Равата: «Сегодня мы рассматриваем все варианты в отношении Пакистана». На что начальник Главного оперуправления Генштаба пакистанской армии генерал-лейтенант Сахир Шамшад Мирза немедленно ответил: «Пакистанские войска готовы ответить всеми силами на индийские авантюры…» Напомню: считается, что обе страны имеют минимум по 50 ядерных боеголовок.

Еще одно напоминание: аккурат во время Ташкентского саммита ШОС в прошлом году, когда тут «на людях» все радостно обнимались, Китай жестко заблокировал заявку Индии на вступление в Группу ядерных поставщиков (ГЯП). Это членство индусам было очень важно, т.к. страна развивает атомную энергетику. Сейчас этот путь для нее китайцы закрыли…

Да и заявку Индии в ШОС Китай не заблокировал просто потому, что понадеялся на пресловутый консенсус  — мол, когда это все случится… К тому же можно было торговаться: вместе с Индией в ШОС попал его испытанный друг Пакистан. Который позволил китайцам через  спорную (с Индией)  территорию «его части» Аксай-Чин проложить  стратегическое шоссе Тибет – СУАР. Еще по одной спорной территории (с Индией, конечно) штата Кашмир  проложен так наз. «Китайско-пакистанский экономический коридор» (КПЭК), который уже называют частью китайского Одного пояса-Одного пути (ОПОП). Что закладывает под ОПОП мину замедленного действия…

Неспроста Индия отвергла приглашение Китая участвовать в мае на «запуске» ОПОП. У неё, кстати, есть своя альтернатива, вовсе не хуже, путь «Север-Юг» – со своей территории через Центральную Азию и Россию  в Европу. И индийцам вовсе не нравится, что китайский ОПОП их опередил.

Надо, пожалуй, сказать и про заявку Ирана. Все гораздо сложнее, чем говорили публике. Таджикистан возражает почти категорически. Дело в том, что Иран после гражданской войны в Таджикистане был одним из гарантов мирного соглашения. Которое давало Исламской партии возрождения места в правительстве и парламенте. Сейчас эта партия изгнана из госструктур. Иран, как гарант, требует выполнения договоренностей. Таджикистан считает это вмешательством в свои внутренние дела.

И вы думаете, что в ШОС теперь будет легче достичь консенсуса?

Есть в нынешнем расширении ШОС и одна проблема, которая задевает Узбекистан. Наши СМИ об этом не сказали, но обсуждается (на уровне экспертов) двухуровневая структура расширившейся ШОС. Чтобы консенсус был все-таки достижим, предлагается создать более «узкий» формат для предварительного обсуждения, как, например Совет Безопасности ООН. Состав тоже будет по примеру ООН:  страны-основатели, то есть та самая «Шанхайская пятерка» 1996 года. Узбекистан в неё не входил. Так мы теперь будем «номер второй»? А наши киргизские друзья – «Номер первый»?

Конец красивой сказки?

До встречи здесь же,
Юрий Черногаев.