Богаче за счет соседа или богаче вместе с соседом:  рациональное использование пастбищ как стратегический приоритет

«Зачем штрафовать людей за саксаул? Какая от него польза? — такое можно нередко услышать в ответ на новость о наказании очередного нарушителя экологического законодательства за вырубку степных или пустынных растений.

Пока с точки зрения большинства населения, саксаул и прочие виды пустынной флоры особой ценности для государства и общества не представляют. Люди не видят ничего зазорного в использовании их в качестве топлива и не особо понимают смысл заботы о подобной растительности.

С этим, однако, категорически не согласятся профильные специалисты – экологи, зоологи, агрономы, специализирующиеся на восстановлении пастбищ в Центральной Азии, включая пустынные.  

Всестороннее и глубокое обсуждение этой проблемы состоялось в конце в рамках встречи Комитета по рассмотрению хода выполнения Конвенции ООН по борьбе с опустыниванием (КРОК21), которая проходила с 13 по 17 ноября прошлого года в Самарканде.  Выступления экспертов и дискуссии, состоявшиеся на этом мероприятии и некоторых других, ему предшествующих своей ценности нисколько не потеряли.  

Если исходить из них, картина получается совершенно другая, едва ли не противоположная. 

Саксаул и другие засухоустойчивые растения — это стратегический ресурс, ключ к проблеме смягчения последствий изменения климата и продовольственной безопасности, как в Узбекистане, так и  в  сопредельных странах Центральной Азии. Он имеет самое прямое отношение к проблеме занятости и миграции во множестве районов Узбекистана. Более того, если вдуматься и посчитать, в его достаточной и своевременной культивации заинтересованы и другие страны, например, те, куда направляются или могут направиться миграционные потоки из стран Центральной Азии.

Попробуем разобраться в деталях и подробностях. 

Большая часть территории Узбекистана – это предгорья и пустыни, часть территорий которых которые могут использоваться и зачастую используются  как пастбища. По данным независимого эксперта по управлению пастбищами и экологии пустынь Толиба Мукимова, пастбища (пустынные, предгорные и лесные) составляют 50,1 % земельных ресурсов страны.  

Территории, используемые для животноводства, оцениваются по устоявшейся оценке и занимают примерно 23,3 миллиона гектаров.  В недавнем прошлом они обеспечивали до 95% рациона овец. На данный момент на 6 миллионов гектаров подобных пастбищ наблюдается средняя деградация земель, на территории в 1 миллион – сильная. 

Основной ее причиной является ненормированный выпас скота и нерациональное использование пастбищ.

«Население страны растет, в том числе и в сельской местности. Каждый пытается завести свой скот, что в некоторых местах приводит к почти полному уничтожению растительного покрова до корневых шеек растений», — рассказывает эксперт по управлению пастбищами и экологии пустынь Толиб Мукимов.

Параллельно полукустарники вроде полыни собирают на топливо. Семян для воспроизводства предгорной или пустынной растительности в таких условиях не остается совсем.

Помимо бесконтрольного выпаса скота причиной деградации пастбищ, по замечанию эксперта, становится нехватка колодцев на пастбищах. В результате скот концентрируется в зонах, прилегающих к оставшимся колодцам. Экономические последствия налицо.

 «Деградация предгорных и пустынных пастбищ уже сейчас ведет к нехватке кормов и ущербу для сельского хозяйства. Пустынные и предгорные пастбища на данный момент дают лишь 65% кормов необходимых для разведения каракульских овец», — подытоживает Толиб Мукимов.

Негативные последствия деградации пастбищ отнюдь не ограничиваются препятствиями для разведения овец. 

«Пустынные растения не только поглощают углекислый газ и выделяют кислород. Они удерживают влагу и ослабляют ветер», — подчеркивает эксперт.  Иными словами, засухоустойчивые растения пустыни – это не только корма, но и защита сельхозугодий и населенных пунктов, включая крупные города от наступления пустыни и разрушительного воздействия пыльных бурь.

Напомним некоторые очевидные вещи. Опустынивание делает невозможным земледелие и скотоводство, становится причиной бедности и провоцирует миграцию. К примеру, население экологически неблагополучного Приаралья стремится перебраться в крупные города наподобие Ташкента или Самарканда, в итоге мы получаем увеличение количества строек и вырубку скверов на городских территориях, что ведет к дополнительному пылевому загрязнению и перегреву городов. 

Жители регионов, подвергшихся опустыниванию, могут ехать и дальше – в Россию, Европу и США.  Как отметил исполнительный секретарь конвенции ООН по борьбе с опустыниванием Ибрахим Тиау на встрече с журналистами: «Еще никто не придумал способ, позволяющий остановить переселение людей, которым нечем накормить собственных детей».

Борьбу с опустыниванием закономерно связывают с посадкой деревьев – созданием защитных лесополос, парков и т.п. Однако успешность таких действий в долгосрочной перспективе упирается в наличие водных ресурсов в достаточных количествах. Их объем в стране постепенно сокращается: с 1991 по 2019 с 64 до 51 миллиарда кубометров. При этом население страны растет, а промышленность развивается. Это значит, что спрос на воду будет неминуемо расти и отнюдь не только в сельском хозяйстве.

Именно это обстоятельство и заставляет присмотреться к некоторым методам восстановления пустынных и предгорных пастбищ с особым вниманием.

Комплекс мер, предлагаемый Толибом Мукимовым заключаются в восстановлении пустынной растительности, разведении и внедрении высокопродуктивных пород овец и коз, и ротации пастбищ. 

На особо деградированных территориях пустынных и предгорных пастбищ Толиб Мукимов рекомендует высаживать полукустарники (изень, чогон, терескен) и собственно кустарники (саксаул). Эти растения создают дополнительные ярусы растительного покрова, способствующие сохранению влаги и замедлению ветра на пастбищах. Они же представляют собой дополнительный гарантированный запас кормов на пастбищах и позволяют пасти скот круглый год, что на деградированных пастбищах совершенно невозможно.

Часть пастбищ при этом должна быть временно от выпаса освобождена, т. е. получить необходимый отдых, чтобы растения дали семена. 

Подчеркнем специально — временное ограничение выпаса  скота не значит отказа от скотоводства.

Как отмечает Толиб Мукимов, недовыпас также вреден для пастбищ, как и перевыпас. Травы и полукустарники одревесневают (становятся жесткими, несъедобными для скота и диких животных), затем вытесняются плохопоедаемыми  растениями, а в конечном счете мхами и лишайниками. 

Однако, каких бы результатов ни добились ученые, проблема неразрешима без изменения мышления и привычного поведения самых обычных людей. 

«На одном из опытных участков мы добились больших успехов. Восстановили полукустарниковую и кустарниковую растительность, увеличилось биоразнообразие, стали возвращаться животные и птицы. Появились кобры. Из-за них-то уволился сторож. В итоге ценный семенной фонд пострадал от потравы», — рассказывает Толиб Мукимов.

Таким образом, научно обоснованные и экспериментальные методы по восстановлению пастбищ могут быть эффективны на определенной территории только в том случае, если людям как-то удается договориться между собой, сплотиться если не в сообщество с общими целями, то хотя бы в какую-то организованную производственную единицу. Какая это будет форма организации – товарищество, кооператив или сельскохозяйственный кластер, это уже отдельный вопрос, требующий специального исследования. Сейчас ясно одно – без кооперации, без совместных усилий эта проблема не решается. 

По словам Толиба Мукимова, положительные примеры есть: в ряде сел Кашкадарьинской, Ташкентской  и Джизакской областей люди смогли успешно договориться. Однако рядом с ними, увы, есть другие, где, несмотря на остроту проблемы сообщество, способное на совместные действия, так и не появилось. 

Современная ситуация с пастбищами в Узбекистане такова, что попытка стать богаче соседа за его счет, в конечном счете, приведет к тому, что в итоге разорятся все без исключения. В долгосрочной перспективе богаче можно стать только вместе с соседом.

В заключение хотелось бы отметить, что описанная выше технология может послужить не только для восстановления пастбищ, но оказаться очень полезной для борьбы с опустыниванием как таковым в масштабах страны или региона в целом.

Засухоустойчивые травы и растительность, о которой идет речь в разработках Толиба Мукимова и его коллег отличается тем, что совсем не нуждается в поливе. 

«Им достаточно атмосферной влаги. Если их специально полить, они через некоторое время засохнут», — рассказывает эксперт.

В будущем переход к рациональному водопользованию и прогресс  в земледелии вполне может привести к сокращению орошаемых площадей и вообще площади посевов при сохранении или даже повышении урожайности. 

Но что станет с этой землей? Вполне может быть, что для того, чтобы предотвратить превращение высвободившихся земель в песчаную пустыню на освободившихся территориях придется воссоздавать именно пустынный или полупустынный растительный покров, не требующий дополнительного расхода водных ресурсов. 

Гафар Ризаев