Абсурд в законе

Anhor.uz получил письмо от Екатерины Султановой, которая в течение года пытается развестись с мужем и вернуть сына.  Редакция располагает документами и отписками от различных органов, которые свидетельствуют, что человек, нередко становится статистической единицей, в суть проблемы которого ни исполнительные, ни судебные органы не вникают, оставляя его один на один с проблемой.

Эта история женщины, которая обладая высокой социальной ответственностью, в попытке обеспечить семью и сохранить брак, работала в нескольких местах, в то время как ее ребенка подвергали психологической обработке. Эта история женщины, которую неработающий муж лишил возможности общения с ребенком, вопреки решениям всех судов, вступивших в законную силу.

Налицо клубок проблем, с которыми сталкивается женщина — домашнее насилие, формализм судебной системы и отсутствие эффективных механизмов исполнения судебных решений, бездушие чиновников, практически полная незащищенность перед произволом.

Уважаемая редакция!

Я обращаюсь к вам, поскольку мои многочисленные обращения в органы власти различного уровня генерируют поток отписок, которых у меня скопилось шесть пухлых папок – при этом мои жалобы всегда направляются вышестоящими инстанциями органу, на который я жалуюсь. Возможно, общественный резонанс убедит лиц, принимающих решения, обратить наконец внимание и дать соответствующую оценку абсурдной правовой ситуации, в которой я нахожусь уже более года.

С лета 2017 г. я нахожусь в процессе развода, определения местожительства моего несовершеннолетнего сына и раздела имущества с Маратом Султановым, бывшим сотрудником МВД и родным братом Султанова Булата Рахмановича, судьи Учтепинского суда по уголовным делам,

19 января 2018 г. полугодовой судебный процесс по определению местожительства нашего сына Султанова Арслана, 2004 г.р. в Ташкентском городском суде по гражданским делам закончился решением суда, определившим место жительства ребенка со мной. Решение не было обжаловано ответчиком в апелляционном порядке и было формально исполнено 17 февраля 2018 г., однако ребенок после подписания акта об исполнении продолжает проживать со своим отцом.

Все органы исполнительной власти, в которые я обращалась по этому поводу — МВД, прокуратура, Бюро принудительного исполнения, Комиссия по делам несовершеннолетних – ссылаются на то, что ребенок проживает с отцом добровольно. Наличие решения суда не принимается во внимание никем, и никто не принимает никаких мер воздействия к Султанову М.Р. за его злостное неисполнение, несмотря на положения ст.16 ГПК РУз, утверждающие обязательность исполнения решений суда всеми лицами и ст.232 УК РУз, устанавливающей уголовную ответственность за неисполнение решения суда.

Отец ребенка практически лишил меня родительских прав, жестко пресекая все возможные контакты сына со мной и моими близкими. У меня есть все основания и доказательства (заключение психологической экспертизы) о психологическом насилии над ребенком, манипуляции его сознанием и ежедневном “промывании мозгов”.

В марте 2018 г. Шайхантахурский районный суд по гражданским делам постановил взыскать с меня (!) алименты, так как ребенок фактически проживает с отцом (в принадлежащей мне квартире – об этом см. ниже), позволив, таким образом, Султанову М.Р. получать выгоду от правонарушения – беспрецедентный юридический казус, вам не кажется? Это как если бы суд позволил угонщику сдавать в аренду угнанную у вас машину. Вопрос о том, как Султанов М.Р. расходует получаемые от меня алименты, я вывела бы за рамки данного письма, если бы не располагала надежной информацией о том, что до ребенка деньги не доходят.

27 июля 2018 г. Кассационная коллегия Ташкентского городского суда по гражданским делам, рассмотрев кассационную жалобу Султанова М.Р. оставила в силе решение, что ребенок должен жить со мной.

Однако ребенок проживает с Султановым М.Р. и лишен каких бы то ни было контактов со мной. Более того, теперь Султанов М.Р., опьяненный, видимо, своей полной безнаказанностью, открыто, в судебных заседаниях заявляет, что намерен активно противодействовать проживанию ребенка с матерью – увезти его в неизвестном направлении в случае моего вселения в свою квартиру – то есть решения суда им полностью игнорируются, как несущественные, о чем он судьям же в лицо и говорит.

Более года Султанов М.Р. проживал с моим ребенком в принадлежащей лично мне, приобретенной до брака квартире, куда он меня не пускал и куда я, после тщетных обращений за помощью в органы МВД и прокуратуры всех уровней, была вынуждена вселиться по решению суда для того, чтобы получить хоть какой-то контакт с сыном.

Султанов М.Р. безнаказанно затянул процесс моего вселения на пять месяцев, признавшись в этом в ходе заседания Кассационной коллегии Ташкентского городского суда по гражданским делам в августе 2018 г.

Вселившись в квартиру я убедилась, что мой сын ежедневно подвергается грубому психологическому насилию со стороны отца. Султанов М.Р. постоянно грубо оскорбляет меня при ребенке и распускает руки.

Ребенку запрещено посещать школу, брать там учебники, Султанов учит его провоцировать скандалы с учителями – все доказательства этих действий Султанова М.Р. у меня есть, но к ответственности по ст.47 Кодекса об административных нарушениях его никто не привлекает, несмотря на мои заявления в органы внутренних дел Чиланзарского и Шайхантахурского районов.   
 

В связи с вышеизложенным у меня возникает несколько вопросов:

Каков авторитет судебного решения в Узбекистане? Мой опыт показывает, что решение суда для таких, как Султанову М.Р. не более чем клочок бумаги с текстом и печатью. Для чего мы оплачиваем судебные и юридические расходы, если решения суда не исполняются?

Для чего выносить решения, механизм исполнения которых отсутствует? Процесс исполнения решения о месте проживания ребенка не ограничивается единовременной передачей его матери по акту – он предполагает обеспечение проживания ребенка, в том числе и принудительного, с родителем, определенным судом до достижения им совершеннолетия, тем более в случаях установленной психологической травмы и психологического давления со стороны другого родителя. Почему органы опеки и МВД не имеют, как они утверждают, полномочий по обеспечению исполнения таких решений?

Почему судебная и исполнительная власть, с ее огромным аппаратом и широкими полномочиями, призванная стоять на страже закона, позволяет Султанову М.Р. вести себя нагло и продолжать калечить психику моего сына, грубо оскорбляя его за контакты с матерью, лишая его матери? Он открыто смеется над решениями суда и представителями власти, позволяет себе публично оскорблять участников процесса и не получает за это никакого наказания. Может быть, это объясняется его прошлыми связями в МВД и нынешними – в судебной системе? Напомню, что Султанов Булат Рахманович, судья Учтепинского суда по уголовным делам, является родным братом Султанова М.Р.

Я считаю, что дальнейшее нахождение моего сына в руках Султанова М.Р. губительно для его нравственного и психического здоровья, и надеюсь на вашу помощь и содействие в решении этого жизненно-важного для меня вопроса. Кроме этого, я убеждена, что мой случай – не единственный в Узбекистане, и страна, провозглашающая верховенство закона, нуждается в создании новых и совершенствовании существующих механизмов исполнения судебных решений.

С уважением, Султанова Е.Р.

От редакции:

Это тот случай, когда так называемая, “попытка сохранить семью любыми способами”, затягивание вопросов развода, неуклюжие старания обеспечить “позитивную статистику” приводят к обратному результату, калеча не только судьбы взрослых, но и детей.  

Налицо клубок проблем, с которыми сталкивается женщина — домашнее насилие, формализм судебной системы и системы исполнения судебных решений, практически полная незащищенность.

Мы надеемся, что в судебной системе и исполнительной власти, Комитете женщин, Комиссии по делам несовершеннолетних найдутся неравнодушные, государственно мыслящие люди, которые попытаются вникнуть в суть проблем женщины, защитят её от произвола человека, который разрушил её  жизнь, и помогут ей вернуть сына.