История под снос: как спасти архитектуру XX века?

Жителей Ташкента беспокоит судьба исторических зданий. Список утраченных памятников архитектуры, постоянно пополняется. Их разрушает не время, их разрушают люди. Большинство из них снесли для строительства современных жилых домов и офисных центров. Есть примеры, когда старинное здание по линии государства пытались воссоздать заново, но можно утверждать, что мы их тоже потеряли, так как теперь они не соответствуют оригиналу.
 
В интервью Anhor.uz специалист по охране наследия, директор по исследованиям Института модернизма, доцент Московской архитектурной школы, член Федерального научно-методического совета по культурному наследию при Министерстве культуры РФ Анна Броновицкая рассказала об угрозе утрат, отношении общественности к происходящему и почему облик города приобретает дешевый вид.
 
— Сегодняшний Ташкент как он вам? Что вас в нем радует, чего не хватает?

— В Ташкент я приехала всего на несколько дней, но за этот кроткий срок посчастливилось увидеть очень много интересных зданий и древних памятников преимущественно культового значения. Кстати, за рубежом такого рода здания давно отреставрированы и являются престижной застройкой, а в Ташкенте они находятся практически в заброшенном состоянии. Также увидела сооружения периода российской империи, некоторые из которых были весьма интересной архитектуры историзма XIX века.

В большом восторге от знаменитого здания гостиницы «Узбекистан», Государственного музея истории Узбекистана, кинотеатра «Панорама» и от Центрального Выставочного зала Академии художеств Узбекистана. К сожалению, многих других объектов архитектуры не досчиталась. Кроме того, обратила внимание, что в Ташкенте нет конструктивистских зданий, либо я их не нашла, либо их снесли.

Относительно неплохо обстоят дела со зданиями сталинского периода, многие из которых весьма интересны. Прежде всего, хочу отметить здание театра оперы и балета имени Алишера Навои, построенный знаменитым архитектором Щусевым, автором гостиницы «Москва» и здания Казанского вокзала. Могу уверенно сказать, что театр им. А. Навои является одной из лучших его работ. В целом, театр сохранился в хорошем состоянии, неудивительно, ведь совсем недавно его отреставрировали. Кстати, по всей видимости, поменяли кирпичную облицовку, тем не менее, результат получился достаточно деликатный.

Из жилых домов хотела бы также упомянуть про совершенно уникальный галерейный экспериментальный 16-этажный жилой дом «Жемчуг», построенный из монолитного железобетона в 80-х годах. Дом с похожим решением есть в Мадриде. Особенности дома — это скругленные углы и наличие большого пространства внутри дома, предназначенного для отдыха жильцов. Там действительно работает тот принцип, который был запрограммирован, как вертикальная махалля. Кстати, говоря о махалле – уникальном социальном сообществе, хочу отметить, что непременно необходимо сохранить ее, это часть национальной идентичности и наследия.

— Что, по вашему мнению, отличает Ташкент от других городов?

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно немного заглянуть в историю. В середине 50-х председатель ЦК КПСС Никита Хрущев на всесоюзном строительном съезде обвинил архитекторов в том, что они разбазаривают народные средства ради собственного тщеславия, делая ненужный декор, колоны и т.д. Поэтому позже было принято постановление о переходе к индустриальному строителству, и в городах стали быстро строить много одинакового жилья. Надо отметить, что это был один из самых гуманных решений советского руководства за всю ее историю. 

В этот период утилитарная задача была важнее художественной, хотя архитекторы все равно искали и находили способы для выражения в своих работах признаков эстетики. В последующем, когда власть позволила чуть больше денег тратить на квадратные метры, архитекторы стали находить и применять интересные решения.

Должна признать, что в Ташкенте жилые дома 60-80 годов интересней и разнообразней, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Отчасти это результат того, что в Узбекистане высокая сейсмика, и специалисты в то время уже понимали, что здесь нельзя просто тиражировать типовые серии. Поэтому закладывался чуть более щедрый бюджет для столицы Узбекистана.

Кроме того, нужно было учитывать здешний климат. Так как бытовые кондиционеры в то время были мало распространены, стояла задача — создать условия естественной вентиляции, то есть распределить светотень фасадов так, чтобы не происходило перегрева. В результате в Ташкенте построили много адаптированных под местные условия зданий, многие из которых интересно выполнены. Например, проекты архитектора Косинского, которые можно увидеть вдоль улицы от Нукусской до международного аэропорта.

— Какие основные тенденции и проблемы вы выделили бы?

— Меня беспокоит дальнейшая судьба объектов времен расцвета, наступившего после катастрофы. Ведь именно советская архитектура во многом определяет облик Ташкента в памяти большого количества граждан нашей бывшей общей страны. Можно сказать, что землетрясение, разрушившее большую часть города в 1966 году, стала точкой отсчета для города. Благодаря помощи правительства СССР и всех союзных республик, Ташкент не только пережил катастрофу и был полностью восстановлен к 1968 году, но и оказался фактически перестроенным заново современным мегаполисом. Город стал своеобразной витриной советской Средней Азии.

К сожалению, многие здания не дожили до сегодняшнего дня. Хотя большинство из них были очень крепкими и сейсмоустойчивыми, поскольку изначально застройщиками были рассчитаны не на короткий срок жизни. Видимо, они перестали соответствовать вкусу чиновников.  

Кроме того, недавнее прошлое очень часто раздражает людей, потому что оно не отболело еще. Одно дело чиновники, которые принимают решения, и совершенно другое – отношение самих горожан. Не всем очевидно достоинство модернистского наследия, и для многих это связано с неприятными воспоминаниями. А некоторые вовсе думают, что здания советского периода – это выражение идеологии, поэтому рады избавиться от них.

В то же время, за рубежом отношение к советским объектам меняется в лучшую сторону. Сегодня потери сооружений эпохи 60-80-х годов единичны. Под снос идут только те здания, которые совсем не подлежат реконструкции. Там осознали, что они представляют историческую и культурную ценность, и вполне подаются нормальному коммерческому использованию. В Ташкенте пока так не думают.

— Возможно ли исправить отношение граждан к прошлому?

— Вполне. Сложившуюся ситуацию можно изменить путем просвещения — выставки, экскурсии, лекции на соответствующие темы. Я и сама не очень хорошо относилась к советской власти, но понимаю, что внутри нее существовали действительно хорошие вещи – архитектура одна из них. Ташкент пока обладает ценными зданиями, которые, конечно же, очень жалко было бы потерять. Нельзя дать им исчезнуть. В этом плане переоценка отношения населения должна идти рука об руку с государственными программами по сохранению исторических зданий.

— Опираясь на ваши слова, можно сделать вывод, что Ташкент рискует потерять свою идентичность.

— К сожалению, есть такое опасение. Очевидно, что у людей, занимающихся вопросами градостроительства, нет четкой стратегии развития города.

— Неужели нет положительных примеров, которые дают надежду на лучшее? 

— Почему же, есть, но их не так много. Положительным примером, например, можно назвать гостиницу «Узбекистан», которая недавно перешла в новые руки. Как известно, в скором времени ей предстоит реконструкция, при этом, по условиям сделки, новый владелец не имеет право вносить изменения во внешний облик. Вообще надо отметить, что здание в очень хорошем состоянии сохранилось, и оно простоит еще очень-очень долго.  

Также хотела отметить про бумажную фабрику УзБУМ, которая после банкротства долгие годы находилась в заброшенном состоянии. Недавно фабрика получила нового управленца, который сейчас готовит концепцию реконструкции. Согласно планам, бывшая территория бумажной фабрики будет использоваться как арт-бизнес кластер, то есть там откроются галереи, центр современного искусства, концертные залы, рестораны и т.д. Запуск проекта безусловно повысит привлекательность всего района и земля, и недвижимость вокруг арт-кластера значительно подорожают (например, после ввода в эксплуатацию одного из крупнейших торговых центров столицы — «Samarqand Darvoza», недвижимость и офисные помещения заметно подорожали). Замечу, что заводские цеха, построенные до революции 1917 года, в основе своей крепкие и интересные с архитектурной точки зрения.

Кстати, в районе УзБУМА есть несколько промышленных зон, которые уже расчищены, то есть не обладают архитектурной и исторической ценностями. На их месте в последующим будет что-то построено. На мой взгляд, разумней всего будет построить здесь жилье и офисы, чтобы создать комфортную среду людям и бизнесу.

— Вы не могли не заметить, что в городе активно идут строительные работы. Число новых зданий неуклонно растет. Что вы можете сказать про новостройки?

— Сегодня современная международная архитектура большое внимание уделяет культуре материалов и поверхностей. Города, которые заботятся о своем имидже, не поощряют дешевую обертку, выполненную, например, из алюкобонда. В Узбекистане этот материал пользуется большой популярностью. Кроме того, здесь очень любят тонированные стекла. Видимо, местные застройщики видят во всем этом прекрасное.

— Скорее всего, заказчики хотят сэкономить на материалах.

— Когда денег мало — не трогают хорошее, не пытаются его «улучшить». В целом, могу сказать, что новые здания достаточно дешевые, быстры в монтаже и гигиеничны. Дело в том, что на старые бетонные здания быстро садится пыль, поэтому надо их регулярно очищать, чтобы сохранить первозданный вид, но никто этого делает.

В этом плане новые здания, возводимые и уже построенные в Ташкенте, практичней. Однако они, в большинстве своем, выглядят достаточно дешево, но не все, конечно. Например, из новых сооружений выделяется грандиозный проект — Центр исламской цивилизации, который будет примыкать к комплексу Хаст Имам. Уже понятно, что это будет достойно выполненная работа.

— Если резюмировать вышесказанное, какие проблемы первостепенно необходимо решить столице?

— Дело в том, что ситуация, сложившаяся в Ташкенте, несколько тревожная. В частности, сильно беспокоит снос старых и интересных архитектурных построек, которые олицетворяют облик Ташкента. Очевидно, что у людей, занимающихся вопросами градостроительства, нет стратегии развития города.

В настоящее время разрабатывается новый Генплан города. Обычно при разработке такого документа обязательно должна быть глава, касающаяся архитектурного наследия. Не уверена, что такая глава имеется в готовящемся Генплане г. Ташкента.

Город очень быстро развивается и это развитие не сопровождается программой, которая защищала бы ценное наследие Ташкента. Местными специалистами не было проведено подробного обследования исторической застройки, поэтому сегодня наблюдаем быструю утрату ценного. Особенно обидно, когда это происходит даже не в результате сносов, а после плохой реставрации — здания теряют облик, свою архитектурную и культурную ценность.

Для Ташкента все то старое, что удалось пока сохранить – это огромный ресурс, который при должном подходе может украсить город и привлечь туристов. Мы должны понимать, что невозможно каждый раз начинать заново, это я говорю, как коренная жительница Москвы, где не прекращаются строительные работы и появляются все новые и новые здания, но при этом сохраняются узлы, за которые может зацепиться память поколений. Важно, чтобы город, меняя свою структуру, оберегал знаковые памятники.

В целом, основная проблема Узбекистана в том, что здесь решения принимаются слишком поспешно. Именно крутые темпы пугают. Не обдумав серьезно вопросы, браться реализовывать сомнительные проекты — опасно.

 
Беседовала Элина Рустамова