Перспективы: ограниченность реформ в Узбекистане

Golden House — один из застройщиков, выселяющий жителей Ташкента, чтобы освободить место для элитных квартир, пишет Маргарет Хэнсон — доцент Школы политики и глобальных исследований Университета штата Аризона, специализирующаяся на политической экономии права и прав собственности в Центральной Азии.

В оживленном районе Ташкента на стене двухэтажного дома бросается в глаза надпись: «Нарушение прав человека ООН-SOS: принудительное выселение из собственного дома», — написано печатными буквами.

Источник: Дилмурод Мирусманов

Сопроводительный текст на узбекском и русском языках призывает президента Шавката Мирзиёева защитить конституционные гарантии права частной собственности. Владелец дома, Дилмурод Мирусманов, вовлечен в многолетнюю судебную тяжбу по защите своей собственности против её изъятия частной компанией Golden House Development.

«Ситуация с Мирусмановым и другие подобные ситуации ставит под сомнение обещание Мирзиёева защищать верховенство закона и бороться с широко распространенной коррупцией. Это также ставит вопросы о власти центрального правительства», — пишет Маргарет Хэнсон.

Ташкент и другие крупные города претерпели бурное развитие с тех пор, как Мирзиёев пришел к власти в 2016 году. С его приходом к власти, выросло изъятие собственности, что привело к социальным волнениям. В ответ в 2019 году указом правительства изъятия были заморожены. Тем не менее, застройщики, у которых есть решения, выданные местными хокимами до принятия указа, продолжают получать поддержку в судах при выселении. И это несмотря на сомнительную с юридической точки зрения основу решений; согласно статьям 71 и 73 Жилищного кодекса (который был принят до принятия указа) изъятию может подлежать только муниципальное жилье и имущество, и только для государственных нужд.

Действительно, в случае с одним из соседей Мирусманова, Генеральная прокуратура признала постановление о выселении незаконным, поскольку бенефициаром была частная компания. Тем не менее Мирусманов проиграл на всех уровнях судебной системы.

«Активистка Фарида Шарифуллина, которая ведет популярную группу в Facebook, посвященную борьбе с выселениями, сказала мне, что это распространено даже в тех случаях, когда омбудсмен, Министерство юстиции или депутаты выступали в защиту владельца собственности в судебном иске. В других случаях жители Ташкента рассказывают о выигрыше или удовлетворительном урегулировании споров с застройщиками только после того, как Верховный суд отменил эти решения».

Почему существует нестыковка в таких юридически схожих случаях?

Участники судебных процессов настаивают на том, что судьи берут взятки с застройщиков. Судебная коррупция, хотя ее трудно доказать, часто подразумевается поведением в суде. Например, владельцы недвижимости описывают, как конкретные судьи игнорируют их просьбы ознакомления с документами, поданными застройщиками, или предлагают всего несколько минут на их рассмотрение перед вынесением решения.

Мирусманов считает, что судьи, которые вынесли решение по его делу, были заинтересованы: «Другого объяснения нет». Сейчас он подал жалобу в Верховный суд.

Другой участник подобных событий, Ольга Абдуллаева, которая также боролась с выселением в течение последних четырех лет, рассказала, как один судья вызвал ее на частную встречу. «Мне никогда не приходило в голову предлагать взятку», — сказала она, только позже поняв, что судья имел в виду, говоря «прийти к соглашению». Вынося решение по ее делу, тот же судья сказал ей: «Нет оснований вас выселять, но я вас выселяю».

«Различия в принятии судебных решений по этим спорам перекликаются с оценками адвокатов о коррупции в гражданских и экономических делах в более широком смысле. В ходе 20 интервью с адвокатами, проведенных в 2019 году, я обнаружила регулярное, но не повсеместное утверждение о том, что на судей влияют откаты — по средней оценке, 40% всех гражданских и экономических дел связаны с взяточничеством», — отмечает Хэнсон.

Доцэнт далее пишет, что возможно, по иронии судьбы это предполагает гораздо более высокую степень судебной независимости, чем это часто приписывается Узбекистану; возможно, речь не идёт о системной коррупции, а скорее зависит от готовности отдельных судей брать взятки. Хотя независимость судебной власти широко рассматривается как краеугольный камень верховенства закона и была главной целью Мирзиёева, стремящегося привлечь иностранные инвестиции, эта независимость судебной власти без подотчетности, препятствует развитию судов как нейтральных арбитров.

Как пошутил один владелец недвижимости: «[В Узбекистане] наши судьи независимы — независимы от закона».

«Эта независимость может служить фактором, способствующим коррупции за пределами зала суда. В случае градостроительства журналисты-расследователи выявили прямые связи между застройщиками и властью Ташкента: например, обнаружили, что у хокима есть интересы в крупных девелоперских проектах. Когда некоторые застройщики попытались принудительно выселить людей, владельцы недвижимости, которые обратились за помощью к городской администрации, были перенаправлены в суды, где судьи удовлетворили требования застройщиков, оставив владельцев недвижимости в безвыходном положении. Как один из них сказал мне в прошлом месяце: «Когда вам говорят идти в суд, это все равно, что вам говорят: «Иди к черту!» […] только чудом можно чего-то добиться»».

Эти дела не только подчеркивают, что возросшая независимость судебной системы не является панацеей от борьбы с коррупцией в судебной системе, но и свидетельствуют об удивительно ограниченном централизованном надзоре за судами и местными администрациями.

В одном особо известном случае местный хокимият выдал застройщику разрешение на изъятие земли, принадлежащей одной из двух ташкентских синагог, что вызвало международный скандал и вмешательство Комитета по делам религий. Если это произошло в Ташкенте, где централизованный контроль наиболее силен, то что может происходить в более отдаленных регионах?

«Последствия для Узбекистана, который стремится оживить свою экономику и привлечь иностранные инвестиции, вызывают тревогу, так как нарушения прав собственности и возмущения по этому поводу остаются насущной проблемой. Более того, активисты подняли дополнительные тревожные обстоятельства в связи с предлагаемыми изменениями в Конституции, которые ослабили бы ограничения на принудительное изъятие. В соседнем Казахстане, как я задокументировала, местные чиновники используют такие изъятия для собственного обогащения. В Китае они являются основной причиной протестов», — заключила эксперт.