Адвокат или Сизифов труд

Прочел статью «Неудачник» и решил не ограничиваться комментарием к ней, а изложить некоторые мысли, которые инициировала упомянутая статья.

Профессия юриста – возможно и есть древнейшая. Люди всегда пытались каким-то образом регламентировать межличностные отношения, отношения с соплеменниками, вождями, правителями и т. д. Первыми юристами человечества принято считать жрецов-понтифов, обязанность которых заключалась в толковании законов. Но уже за 600 лет до нашей эры в  греческих малоазиатских городах возникают первые правовые институты судебного представительства.
 
Само слово «адвокат», которое на латыни звучит как «адвокатус» и переводится как «призванный» или «приглашенный» возникло в Древнем Риме, где подсудимый мог представлять себя сам или пригласить родственника или друга, чтобы тот представлял и защищал его интересы.
 
Говорить о том, что адвокат был участником третьего сорта можно только применительно к тоталитарным, диктаторским странам, каковым в свое время был СССР, особенно сталинского периода.
 
Однако история юриспруденции бережно хранит имена выдающихся адвокатов, таких как Альфред Титон, который в сотрудничестве с Тургудом Маршаллом и Национальной ассоциацией содействия прогрессу  цветного населения выиграли дело, подтвердившее право голоса афроамериканцев и других национальных меньшинств США.
 
Участие сильных адвокатов, их равенство де-факто в противоборстве сторон гарантирует, что приговор будет максимально справедливым, восторжествует Закон, а не чья-то прихоть или указание, которое нельзя отмести. А это всегда благотворно действует на морально-нравственный климат в обществе, обеспечивает веру в верховенство Закона, веру в суд и справедливость.
 
После революции 1917 года в правовой системе новой власти верх берет не норма права, а закон революционной целесообразности. Другими словами прав тот, кто на стороне революции, а кто нет – тот не прав. Презумпция невиновности исчезает, как «затрудняющая» вынесение приговоров угодной новым властителям. Логичным итогом такого подхода становятся массовые репрессии и миллионы несправедливо осужденных, потерявших собственность, насильно лишенных элементарных прав, а часто и самой жизни.
 
При этом судебные процессы сохраняют внешний декор, т.е. наряду с государственным обвинителем в суде принимает участие и адвокат. Однако, заметим, что в подавляющем большинстве процессов, особенно имеющих политическую подоплеку или имеющих пропагандистскую цель адвокат становится фигурой формальной.
 
И это продолжалось весьма долго и наложило свой отпечаток на всей постсоветской системе юридической науки, образования и, что самое печальное прочно закрепилось в правоприменительной практике всех постсоветских стран.
 
В наше время, согласно законодательству Узбекистана адвокат это юрист, обладающий соответствующим образованием, лицензией и оказывающий профессиональную правовую помощь в защите интересов одной из сторон в судебном процессе.
 
Времена меняются, и роль адвоката в узбекистанском судебном производстве вновь обретает свой статус. Теперь, де-юре, он равноправный участник судебного процесса наряду с прокурором. Однако это первые робкие шаги. Если почитать уголовные дела, то в подавляющем большинстве случаев видно, что более 90% текста приговора  слово в слово повторяет обвинительное заключение, вынесенное прокурором. Оправдательные приговоры – это исключение из правил, но никак не обычное событие, как в других странах. Возможно, следователи такие грамотные и дотошные, а возможно наша судебно-правовая система еще не избавилась до конца от родимых пятен советского периода.
 
Сам был свидетелем процессов, когда вполне обоснованные ходатайства адвокатов не принимаются во внимание или не находят отражения при вынесении приговора. Да, что там адвокат, если до настоящего времени нередко и суды рассматривают дела с обвинительным уклоном, не всегда строго следуя принципу презумпции невиновности.
 
Так, например, в одном из процессов обвиняемый подозревается в получении взятки. Человек, который якобы дал взятку сомневается и говорит, что «вроде этот человек взял деньги». Адвокат доказывает, что обвиняемый не мог вымогать взятку, поскольку не являлся не только собственником здания, которое «взяткодатель» хотел получить в аренду, но и вообще работал на другом предприятии. Однако суд оставляет обвинение в силе, не опровергнув законным путем эти сомнения.
 
Поговорите с практикующими адвокатами, и вы поймете, что на самом деле равенство адвоката и прокурора, объявленное нашими законами де-юре, еще во многом не превратилось в равенство де-факто.
 
Что нужно, чтобы равенство адвоката и прокурора де-юре превратить в их равенство де-факто? Закрытость судебной системы, попытки «договориться», когда адвокат выполняет несвойственные ему функции – не тот путь, который поможет делу.
 
Необходима открытость правоприменительных органов, журналисты, грамотные в юриспруденции и освещающие судебные процессы, как это делается во многих странах. Общественный контроль судебных процессов через СМИ, профессиональная юридическая журналистика высокого класса, не постановочные репортажи из зала судебных заседаний — один из основных путей совершенствования судебно-правовой системы Узбекистана.
 
Подобного, пока, к сожалению, не наблюдается, все скрыто, тихо и внешне благопристойно. Поэтому очень часто, как говорится в упомянутой выше статье, как бы ни старался адвокат, а дело, раз оно заведено, практически всегда кончится сроком….
 
Мансур Ибрагимов,
специально для Anhor.uz

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции