Реплика. Арифметика государственных контрактов

Визиты главы Узбекистана весной 2017 года, без сомнения, войдут в историю и нашей страны, и тех государств, в которых он вел переговоры. Политика и экономика не просто  нашли новый вектор, а получили новый импульс в стратегически важном направлении. В этот переходный период пора четко и ясно выстроить для себя новую картину экономики, понять новые реалии во взаимоотношениях с партнерами  в Центральной Азии, на постсоветском пространстве, в дальнем зарубежье. Это важно и для людей, принимающих решения, и для каждого гражданина…

Между тем стараниями прессы (речь не только об узбекистанских СМИ) вокруг переговоров в Москве и Астане накручено уже столько несуразиц, что потенциальные инвесторы – в некотором недоумении: какой проект уже «занят», а в какой контракт еще есть смысл «вложиться»? И в каком размере? И кто будет партнером? Ответом на эти вопросы мог бы стать Закон «О государственных закупках», разработанный в виде законопроекта Министерством финансов с помощью МВФ и внесенный в парламент еще в 2014 году.  Но, поскольку Закон предусматривал прежде всего полную прозрачность, открытый доступ к условиям каждого контракта, то по вполне понятным причинам он до сих пор не принят. Придется возмещать «нерасторопность» парламента.

Итак. Самый расхожий заголовок в СМИ (и клише в комментариях ТВ): «В Москве заключены контракты на $15 млрд.» Здорово, громко, и – юридически никуда не годится. И даже просто неграмотно: $15 млрд. – это сумма, которую Россия получила в прошлом году от продажи оружия, и все эти деньги она якобы вложит в Узбекистан? И еще – это почти четверть нашего ВВП. Не слишком ли много для демонстрации дружбы и согласия?

Глава государства в своей речи в Москве совершенно четко расставил акценты: «Подписан пакет соглашений на $12 млрд. и торговых контрактов на $3,8 млрд.»  И не стоит слова руководителя страны  по-своему интерпретировать. Из 39 (по версии review.uz от 06.04.2017)  или 50 (по версии сайта Президента) подписанных документов контракты только: 1) по газу, и 2) по поставкам плодов и овощей.

Конечно, «контракт» — слово звонкое, пахнет деньгами, его использовать интереснее, но не всегда правильно. А если мы говорим о международных отношениях, то и нечестно. Вводит инвестора в заблуждение. Кроме двух упомянутых выше, все остальные документы – «меморандумы» и «соглашения» («рамочные соглашения»). Их главное отличие от «контракта» (юристы меня извинят за простоту изложения, мне надо, чтобы все, наконец, поняли) – понятие «если».  Пример первый. По нынешнему контракту  Газпром согласился покупать у нас меньше газа, хотя нужно было ему много больше: в прошлом году купил 6,2 млрд. кубометров, в нынешнем мы поставим 5 млрд., а с 2018 года будем продавать в течение пяти лет только по 4 млрд.  И это максимально согласованная, юридически выверенная позиция двух стран, без никаких «если что, то мы передумаем». (Тут сразу вспоминается, уж извините, контракт с нашими китайскими друзьями, по которому  сегодня мы качаем им почти весь наш газ в оплату кредита, который мы и не видели.

Пример второй.  А вот «рамочное соглашение» о сотрудничестве Газпромбанка  и банка «Асака» по финансированию проекта строительства Ташкентского металлургического завода —  это договоренность о том, «как» будем сотрудничать, «если» создадим условия, чтобы наша договоренность воплотилась в контракт. Это только общие контуры совместной работы: предполагается, что Газпромбанк дает деньги (82 млн. евро), а «Асака» страхует их возврат.  Но этот документ  вовсе не обязательно выльется в «контракт». Тем более, что главный инвестор – Фонд реконструкции и развития Узбекистана (100 млн. евро).

И слава богу, что основные деньги наши, поскольку история Ташкентского метзавода и все, что с ним связано, уже обросла легендами.
Тут дело еще и в том, что 15 марта Постановлением Президента было ликвидировано Агентство по экспертной оценке проектов производственных мощностей, а в преддверии этого решения его сотрудники (как говорят) работали «не в полную силу». Сменившая же его АО «Узбекэкспертиза» (оценка импортных проектов «под ключ») была еще не в курсе…

 Началось всё с сообщения (господи, что сейчас будет…) самого главного нашего сайта 3 февраля. В  тексте было сказано, что «учредителем» (до той поры неизвестная категория) Ташкентского металлургического завода выступает шотландская фирма Quality Trade Supplies L.P. (L. P. – это Limited Partnership – Ограниченное Партнерство, что немного странно для фирмы такого профиля).  О чем и было доложено главе государства… Это тут же, в той же неудачной формулировке,  растиражировали СМИ. И  мы в Anhor.uz, полные самых радостных мыслей по поводу  стратегического проекта, хотели не отставать, но для начала решили посмотреть, что это за фирма такая: смущало  то, что, судя по названию, фирма занимается не металлургией, а торговлей. То есть, мы сделали то, что должно было сделать Агентство по экспертной оценке.

Смотрим в реестр шотландских предприятий: да, фирма зарегистрирована 8 августа 2012 г. в Южном Ланкашире. Ладно, смотрим дальше: Категория счетов – «никаких счетов».  Учетные записи операций – «нет данных». Финансовая сводка – «никаких финансовых данных». Годовые отчеты – «к сожалению, у этой компании нет отчетов». Н-да…  Я бы этой фирме  один сумм не занял, а  наши чиновники ей поручили строить метзавод стоимостью 278 млн. евро. И у кого бы наш Фонд реконструкции искал свои денежки?

К счастью, кого-то все-таки озарило… И, судя по результатам московских переговоров, сейчас строительство Ташкентского метзавода поручено российской группе компаний «МетПром».  Но я, уже никому не доверяя, лезу в статистику «МетПрома»: вроде все в порядке. У них в работе 12 проектов, в том числе завод в Братске («green field», т.е. «с нуля», стоимость 7 млрд. рублей), завод «Северсталь» в Балаклаве (20 млрд. руб.), Новокузнецкий метзавод (1 млрд. евро), Лысьвенский метзавод (14 млрд. руб.) и т.д.  Слава богу, на этот раз наши не оплошали. Вопросы инвесторов, между тем, остались: как вкладываться в экономику, в которой такой б…, я имею в виду – беспорядок?

Среди этих вопросов и такой: а как там с поставкой нефти в Узбекистан? Стоит ли вкладывать деньги в эти проекты? Среди заключенных нынешней весной два меморандума привлекают внимание инвесторов: Меморандум Минэнерго России и Узбекнефтегаза по поставке 500 тыс.тонн российской нефти и Меморандум Минэнерго Казахстана и Узбекнефтегаза о сотрудничестве. Второй документ подразумевает возможность прокачки нефти из российского Омска по казахской «трубе» до Чимкента. Поскольку «меморандум», как мы знаем, это лишь фиксация намерений, по ходу дела договорились до 200 тыс. тонн. Но беспошлинно. Глава Узбекнефтегаза А.Султанов по ТВ уверил соотечественников, что будет и 1 млн. тонн в будущем, и даже 5 млн. Все вроде довольны…

Но инвесторы люди ушлые… Вопросы задают и такие: «Ладно, до казахского Чимкента нефтепровод, а дальше?» Зам. министра энергетики России К. Молодцов считает, что «поставки железной дорогой невыгодны». Но anhor.uz уже писал, что выгодой тут и не пахнет, тут политика. Тот же Лукойл, который будет поставлять эти 200 тыс. тонн, вряд ли сильно заработает. Бескорыстие Лукойла можно оценить, если знать ситуацию в его бизнесе: в России он продает 700 своих АЗС из 2544 , т.к. доход от них сократился в 25 раз (!), перестала существовать его «всемирная структура» Лукойл Оверсиз и вместо неё теперь три управляющих центра – в Ташкенте, в Дубае и в Хьюстоне. Так дешевле. И т.д. …

Поскольку все пока на уровне меморандумов, очевидно, возить нефть будем цистернами. Кто хочет заработать, пусть срочно предлагает свою «тару». Для перевозки 200 тыс. тонн нефти надо 4 тыс. цистерн. Учитывая оборот, уменьшаем эту цифру вчетверо. Все равно, такого количества свободных цистерн у «Узбекистон темир  йуллари» просто нет. Можно заказать на Андижанском механическом заводе, но он делает по 50 цистерн в год. Значит, выполнит заказ через 20 лет, причем при наличии специальных марок металла (вон в 2013 году сделали только 10 цистерн). Есть возможность взять цистерны в аренду, но тогда стоимость бензина у нас будет такая…

На недавнем бизнес-форуме Турция-Узбекистан было заявлено, что мы собираемся строить еще один нефтеперерабатывающий завод. Вы можете назвать инвестора, который вложится в это предприятие, если неизвестно: как, сколько и по какой цене предприятие будет получать нефть?

Резюме: миллиарды по «меморандумам» – это еще не деньги в нашем обороте. Надо хорошо и  главное  — ответственно — поработать, чтобы эти средства реально двигали нашу экономику.  И не делать преждевременно «ура»-заявлений в СМИ – дезориентируют возможных партнеров. Вот такая арифметика…

До встречи здесь же,
Юрий Черногаев.