Что не так с финансовой системой Узбекистана. Часть первая

Прошло пять лет после принятия постановления президента Узбекистана «О мерах по дальнейшему совершенствованию деятельности финансовых органов», что дает возможность подвести некоторые итоги его выполнения. Этот документ должен был коренным образом изменить деятельность Министерства финансов.

Несомненно, министерство добилось ощутимых успехов: повысилась прозрачность в работе министерства, стала нормой публичная отчетность по планируемым и фактически выполненным параметрам бюджета. Созданы подразделения, определяющие важные аспекты финансового контроля: департамент по управлению внешним и внутренним долгом, департамент по строительству доступного жилья, отдел по борьбе с теневой экономикой и другие. Стали периодически публиковаться результаты финансового контроля за соблюдением бюджетной дисциплины, что положило начало диалогу с населением. Создание возможности для населения знать направления и объемы использования местных финансовых ресурсов можно признать началом строительства подлинно демократических институтов формирования и управления государственным бюджетом.

Казалось бы, Минфин делает все, чтобы решить одну из основных своих задач – «повышение роли финансовых органов в обеспечении устойчивых высоких темпов экономического роста». Однако, из-за ошибочных ориентиров достижение «финансовой сбалансированности экономики и социальной сферы» так и не обеспечено. Попытаемся рассмотреть более детально первостепенные проблемы.

Истоки проблем

Все экономические ведомства страны, включая Министерство финансов, начиная с 2017 года решили, что государственные инвестиции, направленные на поддержание отраслей – драйверов роста, должны играть решающую роль в обеспечении устойчивого роста ВВП и в качестве локомотива потащить за собой развитие всех связанных с ними отраслей. И в качестве такового драйвера роста были выбраны жилищное строительство и отрасли энергетики.

Неправильный выбор драйверов экономики

В 2021 году объем выполненных работ в строительстве составил 107,45 трлн сумов, что на 6,8% больше, чем в 2020 году. Как отметил президент Узбекистана, львиная доля затрат на строительство была профинансирована за счет внешнего заимствования – финансовых и кредитных ресурсов международного рынка капитала. По расчетам правительства, эти вложения должны через 5-10 лет дать достаточную отдачу, чтобы, как минимум, покрыть стоимость кредитования (основная сумма и проценты) и стоимость транзакционных расходов, связанных с использованием этих кредитов (поскольку даже простая конвертация денег осуществляется с существенными потерями в обменном курсе).

Рассмотрим детально влияние роста затрат на строительство на реальные доходы населения. Согласно статистике Госкомстата, реальные доходы населения (среднестатистический доход, получаемый отдельно взятым лицом в стране за год, вычисляемый делением ВВП на численность населения) в 2021 году выросли до уровня 13325,8 тысяч сум, показав прирост относительно показателя 2020 года на 9,9% в абсолютных величинах (без учета влияния инфляции).

Однако, анализ структуры реальных доходов населения показывает, что первичные доходы населения (заработная плата и другие доходы от бизнеса) с 2016 года неуклонно снижаются и по итогам 2021 года составили 71,5% (в 2016 году были 82,2%). В то же время, доходы от трансферов (главным образом за счет поступлений от наших соотечественников за рубежом) неуклонно растут и по итогам 2021 года составили 26,4% (в 2016 году – 14,9%). Иными словами, прирост реальных доходов на 9,9% большей частью (на 81%) был обеспечен за счет поступлений из-за рубежа. Если к этому еще добавить рост индекса цен на потребительские товары (прирост 10,8%), то становится понятным вполне реальное снижение доходов населения от собственной производственной деятельности и зависимость величины наших доходов от международных трансферов трудовых мигрантов.

При этом по данным ГКС доля малообеспеченного населения с 2018 года практически остаётся неизменной, иными словами в абсолютном значении количество малообеспеченных выросло за 3 года минимум на 250 тысяч человек (данные за 2021 год не опубликованы расчеты ориентировочные исходя из прироста населения).

Сказать, что строительство послужило своеобразным локомотивом развития других отраслей, мы тоже не можем, поскольку обрабатывающая промышленность за 2020 год выросла на 12,5% и в 2021 году на 11,4%, однако при анализе структуры роста мы видим, что он достигнут за счёт роста производства деревянных изделий, продукции текстиля и фармацевтики.

Получается, что строительство, несмотря на свою тесную связь с производством строительных материалов, металлургических конструкций и изделий из арматуры, мебели, древесных изделий, производства электроники и предметов быта, не дало существенного толчка в развитие этих отраслей. Причин тут много:

• Строительные подряды распределялись (по так называемым тендерам) аффилированными с государством структурами, которые предпочитали «известных» подрядчиков, что привело к концентрации средств в руках приближенных к власти лиц, не подпускавших к этому «пирогу» альтернативный малый и средний бизнес, который мог бы обеспечить реальный рост доходов населения;
• Подрядчики предпочитают закупать импортные металлические изделия, цемент и древесностружечные материалы из-за проблем с качеством и ценами. Поэтому внутреннее производство этих изделий особо и не стимулируется. Рост объемов строительства влечет за собой рост импорта строительных материалов (металла, цемента, древесных изделий, включая паркет и ламинат). При этом цена на единицу импортируемой продукции из года в год растет. В основном за счет таких факторов стоимость строительства жилья в 2021 году повысилась на первичном рынке на 6,2%;
• Подрядчики заинтересованы в получении от клиентов наличных средств за продаваемое на первичном рынке жилье, обходя налоги и покрывая расходы на дешевую рабочую силу (благо есть соответствующее решение правительства). Соответственно, большая часть денег строительных организаций имеет очень короткий оборот (2-3 перевода), что не позволяет отрасли быть реальным локомотивом экономики;
• Непрозрачность выделения земель, источников компенсации сносимых домов, сложность утверждения официальных документов на строительство и сдачу объектов – все эти факторы служат тому, что строительная отрасль стала самой коррумпированной и (вот подлинная ирония!) локомотивом роста теневой экономики.

Отрасли энергетики не только не стали драйверами экономики, превратившись в пожирателей государственных инвестиций при существенном снижении углеводородных запасов страны. Об этом мы подробно писали ранее.

Контрпродуктивная поддержка монополистов, уничтожение конкуренции и неадекватный рост госрасходов

Это и стало основной причиной зависимости от внешних заимствований. Только за 2020 и 2022 годы объем расходов консолидированного государственного бюджета предусмотрено увеличить более чем на 44%. В 2022 году расходы консолидированного бюджета составят 280, 13 трлн сумов. Расходы Государственного бюджета прогнозируются в размере 188, 91 трлн сумов, расходы государственных целевых фондов – 58, 18 трлн сумов, средств Фонда реконструкции и развития – 7, 73 трлн сумов. Доходы консолидированного бюджета прогнозируются на уровне 254,6 трлн сумов, или 30,3% ВВП. При этом из года в год предельный размер дефицита консолидированного бюджета растет. Если в 2021 году он составил около 2% от ВВП, то на 2022 год дефицит установлен в размере 3% от ВВП.

Отметим также, что расходы на государственные программы за счет внешнего долга – 10,7 трлн сумов. Планирование расходов за счет внешнего заимствования, которого ещё нет – это новая реальность нашего времени. Такое впечатление, что кто-то точно знает о наличии кредиторов, которые готовы одолжить большие деньги на условиях Узбекистана…

Фискальная политика останавливает развитие

Anhor.uz писал о существенных недостатках фискальной политики Узбекистана в области налогов. Проблема в том, что в условиях колоссального роста государственных расходов, огромного количества законодательных и иных актов по предоставлению незаконных налоговых льгот различным юридическим лицам, ощутимого снижения платежеспособного спроса и роста безработицы дисбалансированность бюджета будет расти. Об этом говорит масштаб дефицита бюджета и его ориентированность на внешнее заимствование, в частности.

Государство вынуждено покрывать дефицит бюджета за счет повышения фискальных тарифов, лицензионных сборов, штрафных санкций и увеличения количества внебюджетных фондов, формируемых за счет поступления доходов, больше прогнозных показателей. Кроме того, неуклонно растет роль косвенных налогов в доходной части бюджета, что не имеет никакого отношения к конечным результатам производственно-хозяйственной деятельности. Введение НДС при слабых кооперационных связях и возможностей их отслеживания превратило этот налог в налог с оборота. Это увеличило себестоимость/цену продукции минимум на 15% при одновременном снижении спроса. Фискальные составляющие и транзакционные расходы стали превалирующими в структуре себестоимости/цены продукции. Иными словами, одна и та же потребительская стоимость имеет теперь гораздо высокую цену за счет роста государственных расходов и повышения цены транзакционных расходов (таможенные платежи, услуги банков, услуги различных финансовых посредников – лизингодателей, оценщиков, страховщиков, кадастра, нотариуса и т.д.).

Объединение в 2022 году в составе налога на имущество и налога на земельные ресурсы привело к росту фискального характера налогов, в ущерб учета реальных производственно-финансовых результатов. НДС, взимаемый при импорте и/или реализации товаров, привел к отсутствию у предприятий оборотных средств и существенно повысил их потребность в банковских кредитах для их пополнения.

Становится очевидным, что ГНК вместо решения проблем развития и стимулирования роста экономики вместе с Министерством финансов, делает упор на «повышение эффективности налогового администрирования» путем цифровизации и отслеживания цепочек НДС. Логика такого решения непостижима для реального бизнеса. Это при том, что раздаваемые монополистам льготы разной степени законности не позволяют собрать до 30% объема запланированного годового бюджета.

Абдулла Абдукадиров, финансово-экономический эксперт

Продолжение следует