Неженские проблемы женщин Узбекистана

10 августа 2022 года от ожогов, полученных при попытке самосожжения, скончалась работница Ферганского нефтеперерабатывающего завода Санобар Хайдарова.  Её смерть – прямое обвинение всем институтам Узбекистана, призванным решать проблемы, которые женщинам не под силу решить самостоятельно.

Попытки суицида среди женщин Узбекистана – это всегда крайняя мера, бегство из безвыходной ситуации. По числу институтов, которые призваны помогать женщинам преодолевать проблемы, Узбекистан, вероятно, находится в мировых лидерах. На днях создана очередная женская организация  — движение «Окила аёллар», которое в условиях «нового духовного пространства» будет заниматься вопросами укрепления семей, воспитания детей, внедрения среди женщин «идей верности семье и Родине». Исходя из заявленных целей, движение не будет содействовать эффективному решению проблем женщин.

Ни одна из многочисленных структур, созданных государством для оказания помощи женщинам, эффективно не работает. Формально и Комиссия по вопросам семьи и женщин при Олий Мажлисе, и комитет Сената по вопросам женщин и гендерному равенству, и   соответствующие заместители хокимов, председателей махаллинских сходов граждан, Агентства по делам молодежи, которых щедро кормит республиканский бюджет, не работают, или точнее формально «отбывают номер», а фактически бездействуют.

В марте вместо упраздненного в начале 2020 года Комитета женщин Узбекистана, который постоянно находился под градом критики как внутри системы, так и среди граждан, создан Государственный комитет по делам семьи и женщин. Однако, уже прошло более трех месяцев, но его в жизни женщин республики до сих пор нет – пустой сайт, ни единого заявления, ни одного практического шага (https://wcu.uz/ru).

Более того, сотрудница до которой дозвонился корреспондент Anhor.uz с вопросом сколько попыток суицида было отмечено по стране в первой половине 2022 года ответила, что Государственный комитет по делам семьи и женщин (!!!) такими данными не располагает. 

Кому и для чего говорит президент, издает постановления?! У узбеков есть поговорка: «эшакнинг кулоғига танбур чалиш», что означает, что «сколько не играй ишаку на танбуре, он реагировать не будет». В МВД Узбекистана никто просто не поднимает трубку телефона.

Санобар Хайдарова ушла из жизни, но вопросы остались

Попытка самосожжения и смерть Санобар Хайдаровой стала, пожалуй, самой обсуждаемой новостью последних дней. Не будем останавливаться на известных фактах. Внимательно перечитывая все материалы невозможно найти первопричину этого отчаянного поступка. На заводе, судя по официальному заявлению, съемкам с видеокамер, с ней обошлись вполне по закону, не унижая и не третируя.

Обращает на себя внимание, что ФНПЗ среди прочего, сообщает, что «Санобархан Дехконовна имеет склонность к суициду и до приема на работу не раз была замечена в ситуациях, близких с указанной выше, однако тогда угрозы больше имели устный характер, но также были направлены в адрес предыдущих работодателей. Подробная информация об этом направлена в уполномоченные органы Республики Узбекистан и может быть запрошена у них в установленном порядке со стороны СМИ».

Также, из сообщения завода известно, что 1 августа, Санобархан Дехконовна была на собрании женсовета, обратилась к руководству завода с просьбой о помощи в семейных вопросах и руководство известило работницу, что готово ей помочь. На 5 августа у неё была назначена встреча с директором предприятия по обсуждению параметров помощи, оказываемой предприятием. Но 2 августа она облила себя бензином и подожгла.

Это сообщение практически полностью совпадает с сообщением независимого блогера Олимжона Хайдарова – однофамильца пострадавшей, который проводил собственное расследование ситуации. Он также сообщает, что охранники фабрики пытались вырвать спички у неё из рук, когда она пыталась поджечь себя. Но не успели, она подожгла себя. Пожар потушили примерно за 1-2 минуты, потому что подручные средства были под рукой.

Как это часто, к сожалению, бывает, распространились ложные сведения, что никто ей не пытался помочь. Это не соответствует действительности. Они пытались погасить пламя и сумели это сделать. Более того, один из охранников также получил ожоги. Через 6 минут прибыла карета «скорой помощи» и в 8:45, т.е. через 8 минут Санобар Хайдарова была доставлена в приемное отделение Областного научного центра скорой медицинской помощи. Есть короткая запись на телефоне блогера, где Санобар признает, что её не уволили, а перевели на другую работу. Отказ во входе на территорию стратегического объекта запрещен. Поэтому ясного ответа на вопрос, в чем причина самоподжога нет.

Заместитель хокима Кувинского района, заведующая отделом семьи и женщин Матлуба Холматова также сообщает, что у Хайдаровой Санобар была дружная семья, муж был активистом махаллинского схода граждан, помогал соседям. Трое из 4 дочерей выданы замуж, сама она была веселой, общительной женщиной.

Однако, необходимо отметить важную деталь, рассказанную мужем Санобар Хайдаровой – он отметил, что жена ощутимо изменилась после перенесенного COVID-19 – стала раздражительной, быстро уставала. Когда её дочери с детьми приезжали её навестить, она стала жаловаться, что слишком шумно и утомительно, просила их не приезжать всем вместе, а навещать по очереди. Возможно, причиной был сахарный диабет – она несколько раз проходила санаторное лечение по данному заболеванию.

Эти малозначимые на первый взгляд детали, свидетельства человека, ближе всего находящегося к месту проживания и непосредственному окружению пострадавшей, дают сигнал, что пока никто глубоко не разобрался в причине отчаянного поступка женщины. 

Сетуя на низкую эффективность работы организаций, созданных для решения проблем женщин, президент три года назад отмечал: «В 2017 году в Законодательной палате была образована Комиссия по вопросам семьи и женщин, «но она почему-то не заработала, задачи… так и остались на бумаге». Президент предложил создать в Сенате новую структуру — Комитет по вопросам женщин и гендерного равенства».

Сегодня ситуация вновь повторяется — большое количество различных структур, созданных в государственных органах, общественных организациях, органах самоуправления граждан не справляются с задачами и действуют вразнобой. Не помогли и постановления президента от 05.03.2021 г. № ПП-5020 «О мерах по дальнейшему совершенствованию системы поддержки и обеспечения активного участия женщин в жизни общества», от 01.03.2022 г. № ПП-146 «Об организации деятельности государственного комитета семьи и женщин», которыми он попытался вывести уровень решения проблем на более высокую ступень. Пока ничего в жизни женщин, особенно, живущих далеко от Ташкента к лучшему не меняется.

Проблемы, судя по попыткам суицида, только нарастают

Если присмотреться к печальной статистике суицидов, то из самых известных можно вспомнить, что за первые три месяца текущего года в Андижанской области зарегистрировано 10 попыток суицида среди школьников, пять детей удалось спасти (). Два случая детского суицида произошли в Кашкадарьинской области за два дня.

Фактически это означает, что семь попыток оказались роковыми – семеро школьников (девочек) ушли из жизни.

Где в это время дремали представители Агентства по делам молодежи, заместители директоров по воспитательной работе, заместители председателей сходов граждан, где проживали семьи этих детей?

Кто может гарантировать, что через несколько лет мы не услышим о попытке суицида невесты, которую жених ударил на свадьбе? Или одной из девушек, насильники которых получив странно легкое наказание уже гуляют на свободе, хвастая своими «подвигами»?

Судя по сайтам перечисленных организаций, никто из них не реагирует ни на сетования президента, ни на печальную статистику суицидов. Для женщин Узбекистана, особенно живущих в областях, нет практически никакого круга социального общения – все идет по кругу: работа – дом – работа. Причем на работе жалобы их подружек о тяжелой обстановке в семье выслушивают, но не бьют тревогу – кому сейчас легко… И пока социальные службы, комитеты и комиссии, активистки женсоветов – все занимаются собственными делами, не замечая тех драм, которые происходят у них перед глазами.

Вопрос «а где же все эти активисты и активистки, получающие грамоты и медальки за активную работу» повисает в воздухе, моральная обстановка для женщин становится все сложнее, семьи все более закрытыми и работа социальных служб, активистов различного уровня как была, так и остается формальной.

Не хочется быть предвестником неприятностей, но с таким подходом их у женщин Узбекистана будет немало, и, не дай Бог, появятся новые жертвы.

Румия Анварова