Как Всемирный банк спорит с нашей статистикой

Минувшая неделя подарила нам несколько поводов для радости. Среди них – Доклад Всемирного банка (ВБ) «Обзор экономики Европы и Центральной Азии» от 9 октября. В документе, в частности, есть весьма для нас комплиментарная оценка роста ВВП в первой половине 2019 года — 5,8%. Это при том, что (цитата) «в 2019 году на фоне неопределенности экономической политики и сокращения потоков глобальных инвестиций продолжилось ослабление роста мировой экономики. Как ожидается, в 2019 году рост в  Центральной Азии  замедлится до 1,8% (по сравнению с 3,2% в 2018 году), достигнув наиболее низкого уровня за четыре года».

Мы все можем гордиться.  Особенно, как водится, будут гордиться чиновники, благодаря созидательной работе которых этот успех достигнут. Anhor.uz решил показать истоки и  слагаемые этого достижения. Но тут оказалось, что концы с концами не сходятся…
 
Как мы смотримся на общем фоне
 
Успех несомненный. Даже на фоне главных локомотивов мировой экономики. США увеличили свой ВВП на 2,4 %, Германия – на 1,5%, Сингапур – на 1,2%. 
 
ВБ считает, что « основным риском для Узбекистана является  турбулентность мировой экономики. Страна особенно уязвима, потому что ее основные торговые партнеры сталкиваются с особенно повышенными внешними рисками. Внутренние риски обусловлены высоким уровнем роста кредитования, который продолжает подрывать трансформацию денежно-кредитной политики и укреплять потенциальную нестабильность финансового сектора».
 
Тем не менее в Центральной Азии мы почти первые. «Почти» — потому что самая бедная страна региона  Таджикистан совершила «скачок» и отчиталась  о  росте  ВВП в 6%. Поскольку это никак не вяжется с уровнем развития народного хозяйства и уровнем достатка населения,  аналитики ВБ осторожно обходят своими комментариями эту цифру, вежливо называя её «чудом». В любом случае, теперь ясно, кто тут у нас в Центральной Азии лидер: у Казахстана, с которым  мы привыкли сравнивать свои  рубежи, рост ВВП 3,5%. У Туркмении – 5,6%, что тоже тянет на оценку «чудо», у Киргизии –  4,3%.  Поистине, мы живем на сказочном Востоке…
 
Не все на Востоке верят в сказки. Азиатский банк развития (АБР) достаточно суров в своих оценках. Рост нашего ВВП в прошлом году он дает в 5,5%, в 2019 году его прогноз – 5,6%. При этом его аналитики оговариваются: такой рост при 20%-ной инфляции (мнение нашего Минэкономики – 15,5 %) следует считать выдающимся достижением.
 
Здоровый скептицизм – признак здорового банка. Одарив нас замечательными показателями роста ВВП, эксперты ВБ не преминули заметить, что этот рост не особенно коррелируется с общими показателями ВВП последних лет. В 2016 году ВВП по номиналу был у нас, по мнению ежегодной энциклопедии World Factbook —  $67 млрд., в 2017 — $48,8 млрд., в 2018 — $46 млрд. Причем АБР в своем анализе считает прошлогодний ВВП по номиналу равным вообще $32млрд. При таком раскладе нам гордиться уже нечем.
 
Как рост в 5,5% ВВП отразился на вашем кошельке
 
А никак не отразился. Министерство финансов инициировало  весьма интересное издание: «Бюджет для граждан». Берем его выпуск с наметками для 2019 года. Цитата: «В 2019 году будет продолжена политика повышения размеров зарплаты работников бюджетных организаций, пенсий и стипендий на уровне инфляции, что позволит сохранить их покупательную способность». Инфляция в 2019 году (даже официальная, как мы уже сказали) составила 15,5%. Индексация зарплат и прочих выплат была, если вы её почувствовали, — 10%.  До своего обещания Минэкономики не дотянул.
 

Тем не менее, надо признать, население нашей страны (в среднем) сегодня выше  обозначенной ВБ черты «крайней бедности» — это жизнь на $1,9 в день. Большинство  людей также далеки от уровня «нижней черты бедности» — это $3,9 в день.  Если в 2003 году таковых было 62,1% от всего населения, то в 2016 году – всего 14%.  Это последние данные. Потом наш Госстат перестал выдавать эти цифры. Но я бы и с такими цифрами не согласился, так как недавно нам официально сообщили, что средняя зарплата в Ташкенте – 2,9 млн. сумов. То есть почти $10 в день, чего же лучше…

 
«Теневые» проблемы
 
Первый вопрос, который задают нам зарубежные экономисты в дискуссиях по нашей экономике, такой: «Когда вы говорите о росте вашего ВВП в 5,8%, вы имеете в виду реальную экономику. А как же ваша «теневая» экономика? Кто-нибудь что-нибудь про неё знает?»
 
Вопрос резонный. В 2000 году «теневая» часть нашей экономики составляла 38,6%. Сегодняшний уровень недавно оценивал Международный университет Стенфорда (Бангкок, Таиланд) и вот мнение его экспертов:  «Экономика Узбекистана находится  в кризисном состоянии  после распада СССР, и одним из негативных последствий стал рост  различных форм «теневой» экономики. «Теневой» сектор приобрёл такие формы, как криминальные доходы, уход от налогов и «теневая» занятость. В «теневых» структурах заняты 8 млн. человек (всего в стране 14,7 занятых). Мы пытались  измерить объем теневой экономики Узбекистана несколькими методами, но получили  очень противоречивые результаты, поскольку в стране никто не заинтересован в этом анализе.  Согласно результатам нашей работы, объем теневой экономики Узбекистана составляет от 12 до 52%.» По данным Минэкономики, озвученным месяц назад, уровень «тени» — 45%.
 
Сотрудники anhor.uz  попытались также самостоятельно оценить «теневой» сектор с помощью  подготовленного  Евростатом «Руководства по измерению ненаблюдаемой экономики». Мы убедились: возможности для этого нет никакой, все максимально запутано. Единственный наш вывод (все-таки не зря работали!) — наблюдаемый реальный рост ВВП в 5,8%  включает в себя и «теневой» оборот. «Теневые доходы» населения
проявляются в структуре ВВП через потребление и сбережения. Ну и зачем тогда это осиное гнездо трогать…
 
Спасительные «утвержденные цифры»
 
Сколько инвестиций надо вложить в экономику, чтобы эти 5,8% роста стали не  вдохновляющим достижением, а реалиями каждого года?  В 2018 году был сверстан  план по  прямым  иностранным  инвестициям  (ПИИ) на год нынешний — $3,5 млрд. Но затем, согласно Инвестиционной программе, цифру подкорректировали:  в  2019 году надо  освоить уже свыше $4 млрд. ПИИ. Насколько  реальны эти планы?
 
В июне Центральный банк  опубликован отчет об объемах ПИИ  по итогам первого квартала. Неутешительный отчет:  чистый приток ПИИ снизился до $198 млн., что в два раза меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это надо как-то объяснить руководству. Как?
 
Во-первых, впредь давать для отчета не полученные ПИИ за определенный период, а освоенные. Они ведь могут аккумулироваться  за срок много больший. А во-вторых:  вот цитата из отчета Центробанка за июль нынешнего года: «По итогам 5 месяцев 2019 года объем освоенных ПИИ  составил $2,5 млрд.»  Как возникла эта спасительная цифра?
 
Пресс-служба Министерства инвестиций и внешней торговли отвечает:  «В  мировой практике  применяются различные методы расчета  иностранных инвестиций. Предлагаемый отчет Центрального банка  составлен на основе методики Международного валютного  фонда: при этом  показатель чистого притока прямых иностранных инвестиций рассчитывается путем соотношения суммы  притока  иностранных инвестиций  и  репатриации по этим инвестициям (прим. anhor.uz – т.е. возвращения капитала в страну инвестора)».
 
«Однако, — продолжают чиновники пресс-службы, — указанная методика расчета притока прямых иностранных инвестиций не раскрывает полную картину привлеченных  иностранных инвестиций. В связи с этим Министерством инвестиций и внешней торговли совместно с Государственным комитетом Республики Узбекистан по статистике  осуществляется расчет   иностранных инвестиций  не только за счет денежного увеличения уставного капитала хозяйствующего субъекта, но и инвестиции в товарном виде,  в виде нематериальных активов, передачи технологий, лицензий и т.д.  Показатели   иностранных инвестиций  подлежат утверждению на основании статистических отчетов, представляемых хозяйствующими субъектами».
 
Вот она, святая музыка «утвержденных цифр»: поскольку количество привлеченных иностранных инвестиций напрямую связано с количеством льгот, предоставляемых бизнесмену,  он смело  записывает  в эти самые инвестиции  и «нематериальные активы», и много чего другого.
 
В результате мы имеем:  по итогам 5 месяцев 2019 года объем  ПИИ составил  $2,5 млрд. По сравнению с  2018 годом    ПИИ  превысят   $3,06 млрд. т.е. рост в 5,9 раза. Что и требовалось доказать, то есть доложить руководству.

Закончить этот текст я хочу цитатой из выступления директора-распорядителя МВФ  Кристалины Георгиевой в штаб-квартире МВФ (Вашингтон, округ Колумбия) четыре дня назад, 8 октября 2019 года (). Эта мудрая женщина спросила: « Один вопрос привлекает  внимание  всех нас: что мы все можем сделать для того, чтобы  заделать «трещины»  в мировой экономике и содействовать  высоким темпам роста?»  И ответила: «Не врать!»

 
До встречи здесь же,
Юрий Черногаев
 
Смотрите по теме:
За курс сума можно не волноваться  
Как поставить в тупик Европейское статистическое агентство  
Узбекскому бизнесу дышится легче?
Дефолт на фоне «утвержденных» цифр  
Реплика. Арифметика государственных контрактов  
Думы о выводе экономики из тени